Триада. Евгений Чепкасов

или на горизонте. А в грязь и страсти попросту суют лицом.

      – Вот именно! Ты слышал про апофатическое богословие?

      – Богопознание через познание того, что не является Богом.

      – Не всякий мой прихожанин столь сведущ.

      – В прошлом году я много читал.

      – Похвально. Однако вернемся к тому, что Федор Михайлович сунул тебя лицом в страсти и грязь. Самая естественная реакция в данном случае какая? Встать и отряхнуться. Движение прочь от хорошо описанной грязи – это движение в сторону неописуемого Бога. А система координат в произведениях Достоевского истинно православная, так что рефлекторное движение читателя предполагается не в сторону какой-нибудь пустой нирваны, а в сторону всепрощающего Христа.

      Священник говорил уверенным, почти лекционным тоном, и Павлу вновь вспомнилось отличническое доказательство теоремы и стук мелка о доску и подумалось, что две трети подопечных отца Димитрия, которых он вырвал из секты и привел в Православие, – это, вероятно, довольно большое количество людей.

      – Всепрощающего… – пробормотал Слегин. – А разве Он всех прощает? Разве все обречены на спасение?

      – Срезал,  – похвалил батюшка. – Милосердие Бога безгранично, мы с тобой это на себе испытали. Однако простить и спасти Он может только того, кто хочет быть прощенным и спасенным и выполняет указания Врача. Словом, если хочешь бессмертия – принимай лекарство от смерти, то есть причащайся, а перед причастием – кайся в грехах. Это я не тебе, Павел, говорю – это я общо. А кто не желает принимать лекарства, тот умрет, и Врач тут совсем не виноват.

      – Кажется, диакон Андрей Кураев такое развернутое сравнение приводил.

      – Да и не он один,  – заметил отец Димитрий и процитировал: – «Отче Святый, Врачу душ и телес наших…»  Забыл, что ли?

      – Не забыл, – ответил Павел и улыбнулся.

      – Ну, вот и хорошо. Раз не забыл – скоро поправишься. Я завтра часов в восемь приду. Будь готов.

      – Всегда готов.

      Посмеялись и помолчали.

      – А ты сегодня намного лучше выглядишь, чем в прошлый раз, – похвалил священник. – Тогда совсем доходягой был.

      – Лучше. Со вчерашнего дня уже сам в столовую хожу.

      – Молодец.

      – А еще меня вчера на флюорографию возили, в коляске. Флюорографию на первом этаже делают, я бы не дошел.

      – Приятно, когда тебя возят?

      – Скорее стыдно.

      – Очень хорошо, Павел. А результаты уже известны?

      – Врач говорит, что организм отреагировал на лекарства и есть улучшения.

      – Ну, вот и славно… Павел, мне идти пора. Завтра увидимся.

      Священник встал со стула, а больной – с кровати; священник протянул руку, а больной пожал ее.

      – До завтра, Павел.

      – До завтра, отец Димитрий.

      – Это был твой брат? – спросил у Слегина Колобов, когда посетитель ушел.

      – По плоти – нет, по вере – да, по духу – скорее отец, нежели брат.

      – Не понял,  – простодушно констатировал