Навь и Явь. Тайна за 7 печатями. Ольга Владимировна Филипповская

словно шёлк. Давид парил, и было ощущение, что он в центре вселенной, в месте, где только зарождается жизнь. Его рука зажила, и по ней нежным теплом струился фиолетовый туман.

      Сверху на него упал густой поток звёздного света, который прошёл через всё его тело, заставляя неметь каждую клетку. Перед глазами Давида внезапно стало светло. Фиолетовый туман исчез, оставив его посреди мягко-белого пространства. Давиду захотелось потереть свою руку – она больно ныла. Но он тут же забыл об этом, потому что всё его внимание сконцентрировалось на другом. Рядом с ним кто-то был. И это-то странно! Ведь, по идее, он всё ещё находился в сфере. Давиду стало не по себе.

      С нижней стороны его руки быстро проскользнула серая жилистая нить и тут же исчезла. Но Давид не заметил этого. Он сейчас будто бы находился в другом мире.

      Впереди стоял дух, женщина с лёгким, едва заметным очертанием крыльев. Её взгляд жёстко требовал Давида впустить её в его сознание.

      Женщина сделала шаг вперёд, и они оба оказались в сплошной темноте, в которой где-то вверху, очень далеко, таяли последние лучи света. Она ему хотела что-то показать, и Давид не на шутку перепугался.

      – Именем Белокаменной! Остановись! – попытался защититься от неё Давид, но она всё также молча приближалась к нему, не отрывая от него своего требовательного взгляда.

      У Давида мороз по коже пробежал, хотя к холоду ему было не привыкать. Хотелось бежать (что стыдно признать, кстати!), а бежать было не куда. Повсюду сплошная пустота из мрака. И время быстро исчерпывало секунды его мучительных раздумий. Его у него просто не осталось!

      Женщина в белоснежном платье, с тонкой золотой росписью, стала вплотную к Давиду и окунулась своим взглядом в его душу. В её глазах горел какой-то нездешний свет. Вроде, они отражали в себе несколько галактических систем, но каких именно он не успел понять. Она резко коснулась его лба своим пальцем, и у него всё закружилось перед глазами. Давид стал падать вниз, или вверх – он так и не понял. И пространство стало тяжелее, как и в материальном внешнем мире.

      Сфера продолжала вертеться, наполняя его тело звёздным светом, а между тем серая жилистая нить загорелась алым светом, словно какая-то золотая, не нарийская, энергия пыталась её сжечь изнутри.

      Дух проник в его сознание и говорил с ним на своём языке, зачем-то передавая Давиду свои воспоминания.

      … Шаг сделан… но где-то вверху растаяли последние лучи света. Она услышала, почувствовала его голос, такой дорогой её сердцу. Ей захотелось удержать его, сорваться и полететь навстречу, но вместо этого она продолжала падать. Мир становился тяжелее, и она ничего не могла с этим поделать.

      « Прости меня, родной мой! Я никак не могу дотянуться. Но твой свет, он такой нежный и тёплый… Я не хочу его вновь потерять», – и она обессилено опустила голову.

      – Ты что-то потеряла, доченька? – по-отцовски ласково прозвучало вверху. Эрна изумлённо подняла голову, и яркие солнечные лучи нежно коснулись её лица.

      К своему удивлению она вновь