Не пытайтесь это повторить. Надежда Первухина

Мы долго лежим так, покуда над верхушками деревьев не занимается рассвет.

      Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Леканта, и вижу, что его прекрасное лицо побледнело и как-то светится. А еще – что он уходит под землю, словно ее жирное чрево всасывает его.

      – Лекант! – кричу я. – Не уходи!

      – Спаси меня, Тийя, – говорит он. – Засыпь землей то, что открылось, и обретешь меня. Я – твоя любовь, Тийя. Твоя единственная любовь…

      И с этими его словами я просыпаюсь. Машинально тереблю пальцами коротенькое ожерелье из тигрового глаза, которое не снимаю даже на ночь. Тигровый глаз предохраняет от разложения. Это ожерелье подарила мне Юля Ветрова…

      Но Лекант, Лекант!

      Как я теперь забуду этот сон!

      Я должна идти на работу. Сегодня у меня серьезная задача – погружать в формальдегид препарированных не редких для нашего края уродцев. У нас часто находят жаб с шестью лапками или карпов с двумя головами. Их жители и приносят в музей древней истории, желая, чтобы их дар обязательно был помещен в экспозицию.

      Я как раз погружала в раствор трехголового крота, когда ко мне подошел Дима.

      – Привет.

      – Привет, Димыч. Извини, я сейчас закончу.

      Я благополучно законсервировала крота и повернулась к Диме:

      – Ты что-то хотел сказать?

      – Я хотел поблагодарить тебя за прогулку и еще хотел сказать, что этот артефакт не дает мне покоя.

      – Мне тоже… – Я раздумываю, рассказывать ли Димке про мое сновидение. Наконец решаю, что не стоит.

      – Давай пойдем туда сегодня после работы и попробуем его откопать, – с энтузиазмом предложил Дима.

      Кто-то словно сказал за меня, но моим голосом:

      – Это место надо не раскапывать, а засыпать землей. И тогда гробница сама выйдет на поверхность.

      – Гробница? – озадаченно переспросил Дима. – Откуда ты знаешь, что там гробница?

      – Знаю, и все.

      Дима с обидой:

      – Все у тебя тайны…

      – Димочка, не сердись. У умертвий сильно развито дальновидение.

      Это ложь, но Дима проглотит.

      – Я все время забываю, что ты умертвие.

      – Я тоже об этом иногда забываю, но… – комично развела руками я.

      – Ладно. Ну что, после работы идем в Водопьяновский?

      – Сразу не получится. Я должна заскочить домой, приготовить родителям ужин. Договоримся на восемь вечера. Прихвати лопату.

      – Ладно, – согласился Дима.

      До чего он покладистый, просто благодать!

      …Пока я работала, затем возвращалась домой, готовила ужин родителям, из моей головы не шел Лекант. Как он прекрасен! И как я хочу его! Я не просто влюбилась, я потеряла голову. И да здравствует любовь, которая позволяет нам терять головы в этом донельзя прагматичном мире!

      Ирония судьбы в том, что я нашла свою любовь после того, как умерла. В той жизни места для любви не было.

      Тут мне на глаза попался конверт – письмо, которое я до сих пор не удосужилась прочитать. Я протерла руки, жирные после приготовления гуляша, и вскрыла конверт.

      Оттуда