Звон монет убивает. Андрей Евдокимов

марлевую занавеску от мух. Зверинец как по команде разлегся полукругом у порога и дружно завилял дюжиной хвостов.

      *

      *

      Скрытые в кронах фруктовых деревьев уютные домики остались позади. Жара подвесила над дорогой зыбкое марево, искажающее реальность. В неровностях асфальта возникали маленькие миражи, вызывая иллюзию езды по мокрой от дождя трассе. По мере приближения лужицы исчезали, а впереди зарождались новые мерцающие озерца, и так до бесконечности.

      Клавдия Петровна произнесла только два слова: название улицы и номер дома.

      – Бабушка с собачками, – заговорил я, – и есть та самая соседка, что вызвала милицию?

      – Да.

      Внезапно попутчица повернулась ко мне всем телом, закрыв обзор с правой стороны.

      – Вас еще интересует, как связаться с Олегом? – слова вываливались из нее с трудом, будто жмых из ручной соковыжималки.

      – Чем больше узнаю, тем быстрее выполню ваш заказ.

      Клавдия Петровна вновь повернулась к ветровому стеклу. При этом она не забыла заслониться ладонью от солнца. Или – что более вероятно – от случайных свидетелей ее позора. В настоящем лимузине она наверняка открыла бы еще и форточки, чтобы ее благородный профиль видели издалека.

      – Я вспомнила, – теперь она говорила человеческим голосом. – Для постоянных клиентов он имел позывной. “Сантана”, если мне не изменяет память.

      – Вы уверены? Может быть, он звучал как “Монтана”?

      – Не знаю, – ее голос мог вбить в доску гвоздь, – но в записной книжке напротив телефона Олега слово “Сантана”.

      Несколько минут спустя я притормозил возле пятиэтажного кирпичного дома. Клавдия Петровна подбородком указала подъезд, я подрулил к бордюру.

      Обогнуть машину, чтобы открыть дверцу пассажирке, я не успел. Она выпорхнула из салона и взбежала по ступенькам с легкостью семилетней девочки. Бег с препятствиями вызвал у нее одышку. В роли финишной черты выступал тамбур подъезда. Он же стал убежищем от глаз соседей. Афишировать свое прибытие на архипостыдном транспортном средстве Клавдия Петровна явно не помышляла.

      Пряча усмешку, я закрыл машину, развязал веревки, и водрузил тумбу письменного стола на плечи. Клавдия Петровна держалась от меня на почтительном расстоянии, дабы я не компрометировал ее своим внешним видом. Я топал за стеснительной клиенткой как носильщик отеля за имущей постоялицей.

      Взобравшись на первую ступеньку лестничного марша, я осведомился:

      – Клавдия Петровна, ваша дочь не подумывала сменить дом на более просторный?

      – Почему вы об этом спрашиваете?

      – От нечего делать!

      – Вы слишком нервный, Аристарх… Это не хорошо. А насчет дома не знаю. Вряд ли. Да и не с ее деньгами думать о стоящем жилье.

      – А Олег? Он не хотел переехать в дом получше?

      В моем кармане лежало вырванное из газеты объявление о сдаче внаем частного дома. Кто-то выделил его, заключив в фиолетовый овал. Меня интересовало, мог ли это сделать кто-то из семьи Северцевых.

      – Вы невнимательны, Аристарх. Я вам уже говорила,