Золотой мост. Ева Фёллер

он. – Пожалуйста, открой! – Мне он сказал с сожалением: «Раньше девяти, к сожалению, не выйдет. У меня еще другие дела».

      – Давай говорить друг другу «ты», – предложила я. Такая манера усиливала дружеские чувства и готовность помочь. Хотелось надеяться. – Зови меня просто Анной.

      – С радостью, – сказал он. Лица его в темноте было не разглядеть, но в голосе слышалось приятное удивление.

      – Ну, может, тебе все-таки удастся прийти чуть раньше.

      – Я попробую что-нибудь придумать.

      За его спиной загорелся огонь. Открылась одна створка ставен, и в дрожащем свете маленького ночного светильника появилось заспанное лицо, на которое спадали очень светлые, сильно взлохмаченные волосы. Видно было только голову. Вероятно, это и была Сесиль. Судя по всему, она пребывала не в лучшем настроении.

      – Сейчас глубокая ночь, – проворчала она. – Ты же знаешь, как поздно я ложусь и как важно для меня высыпаться. До утра нельзя подождать?

      – Мне очень жаль, что я вынужден тебя побеспокоить, но по-другому никак. Я привел к тебе гостя.

      Я находила очень милой манеру Филиппа извиняться чуть ли не на каждом шагу, но настроение Сесиль его извинения не улучшили. Не поднялось оно и после того, как Филипп слегка отступил в сторону, чтобы дать ей как следует разглядеть меня.

      – О господи! – сказала она. Это могло означать все что угодно, начиная с «Кого это он там опять притащил?» или «Может, они свалят, если просто захлопнуть ставню!» до «Интересно, это мешок или платье?»

      Затем ставни захлопнулись. Значит, вариант номер два.

      – Что ж, попытаться все-таки стоило, – из вежливости сказала я Филиппу, который и не думал трогаться с места. – Где нам теперь раздобыть фонарь – вот вопрос.

      К моему удивлению, в следующую секунду дверь все же открылась, и теперь я увидела Сесиль в полный рост. Она была почти с Филиппа, но значительно более грузная и одета в ночную рубашку, которая являла взору гораздо больше, чем скрывала. Перед тем как в смущении отвести взгляд, Филипп смотрел на нее чуть дольше, чем следовало бы. Мне нужды отворачиваться не было, в конце концов, девчонкам друг на друга глядеть не запрещено. Кроме того, мне предстояло здесь ночевать, и не замечать Сесиль все равно не представлялось возможным. Ее пышные формы чуть ли не разрывали короткую ночнушку так, что Playboy, если бы он уже существовал, тут же сделал бы ей соответствующее предложение. Не то чтобы она была толстой, просто обладала феноменальными округлостями, и уж точно без грамма силикона. Я была по меньшей мере на голову ниже, поэтому самые выступающие части ее тела волей-неволей первыми бросились мне в глаза (предполагаю, размер 80 Д), но и лицо Сесиль тоже впечатляло. Я смогла как следует разглядеть его, когда она откинула со лба взлохмаченную гриву и немного приподняла лампу, чтобы, в свою очередь, получше рассмотреть меня. Она напоминала викингшу – простая деревенская красавица с лицом в форме сердца, пепельными волосами и синими глазами, лет двадцати пяти.

      Она изучала меня,