Экспансия-1. Юлиан Семенов

по тому, как он сказал это, Штирлиц понял, что водитель – немец.

      – Вы родом из Берлина? – поинтересовался Штирлиц на своем чеканном хох-дейч.

      – Черт возьми, да! – водитель засмеялся. – Но я оттуда уехал еще в тридцать девятом… Нет, нет, я не эмигрировал, просто ИТТ перевела меня в свой здешний филиал. Вы тоже немец?

      Штирлиц усмехнулся:

      – Еще какой!

      – Давно в Испании?

      – Да как вам сказать…

      – Можете не говорить, если не хотите.

      – Я здесь бывал довольно часто, еще с тридцатых годов.

      – Кто вы по профессии?

      – Трудно ответить однозначно… Учился разному… Считайте меня филологом.

      – Это как? Переводчик?

      – Можно сказать и так. А что, ИТТ нужны переводчики?

      – И они тоже. Но прежде всего нам нужны немцы. Хорошие немцы.

      – А что вы подразумеваете под выражением «хорошие немцы»? – спросил Штирлиц. – По-моему, все немцы – хорошие, нет?

      – Достойный ответ.

      – Это не ответ. Скорее уточняющий вопрос.

      – Еще не настало время отвечать на вопросы, тем более уточняющие. Кстати, меня зовут Франц Кемп, я инженер, возглавляю сектор в отделе организации новых линий на Иберийском полуострове.

      – А я Брунн, дипломированный филолог.

      – Очень приятно, господин Брунн.

      – Очень приятно, господин Кемп.

      – Где вы живете?

      – В центре. А вы?

      – На калье Леон.

      – По направлению к Аточе? Возле Санта-Мария-и-Каньизарес?

      – Именно.

      – Почему вы поселились в том районе? Он слишком испанский. Шумно, масса народа.

      – Люди ИТТ должны жить в гуще того народа, среди которого они работают.

      Штирлиц усмехнулся:

      – Это директива?

      – В общем-то да. Неписаная. Хотите чашку кофе? Угощаю.

      – Спасибо. С удовольствием.

      – Здесь есть съезд на проселок, там прекрасная кофейня дона Фелипе. Не были?

      – Даже не слыхал.

      – Простой крестьянин, но с головой американского бизнесмена. Он знает, что все испанцы более всего любят тайну, да и от своих жен в городе не очень-то скроешься. Франко разогнал все бордели, так он вложил деньги в старый сарай – купил за бесценок, принимает тостер при свечах, имеет пару комнат для свиданий, гребет огромные деньги, финансовый надзор пока еще до него не добрался, помяните слово, станет миллионером…

      Штирлиц. (Мадрид, октябрь сорок шестого)

      Кемп свернул на проселок.

      Отчего такая одинаковая пыль повсюду в Испании, подумал Штирлиц. Будь то север, юг, восток или запад. Странно-красноватая, и солнце в ней кажется феерическим, словно на картине ужаса; последний день цивилизации; видимо, старая земля, утес Европы; только в России есть тихие песчаные дороги в сосновых лесах без единой пылинки, да еще в Эстонии, больше нигде такого нет.

      – Вон его сарай, на взгорке, – сказал Кемп. –