Сибирский спрут. Фридрих Незнанский

из РУБОПа.

      Я чуть не подпрыгнул от удивления:

      — Как это — из РУБОПа?! Вы хотите сказать, что те, кто борется с оргпреступностью, нанимают киллеров, которые стреляют во дворах?

      Она пожала плечами:

      — Я не могу точно сказать. Но похоже на то. Во всяком случае, я бежала из-под стражи, которую установили из РУБОПа.

      Чувствую, тут без поллитры не разобраться. И уж во всяком случае, надо вернуться домой, чтобы спокойно выслушать рассказ Трегубовой.

      — Ладно, а как, по-вашему, они вас выследили?

      — Не знаю. Наверное, следили от самого аэропорта.

      — А они знают, у кого вы были в прокуратуре и к кому вас направил Турецкий?

      Она помотала головой.

      — Нет. Скорее всего, они наблюдали с улицы.

      — Хорошо. А почему они не стреляли, пока вы ждали меня во дворе?

      — Наверное, хотели узнать, с кем я собираюсь встретиться.

      — Странно. И совершенно нелогично. Ладно, сейчас мы поедем ко мне. В доме есть черный ход, им и воспользуемся…

      К счастью, в дом мы проникли без приключений. Машину пришлось оставить прямо на улице, со стороны фасада дома, полностью положившись на хваленую, разрекламированную повсюду автосигнализацию. И все равно, оставляя свой новенький «опель» на опасной московской улице, я был неспокоен. Как оказалось, предчувствия меня не обманули… Но об этом после.

      Если честно, перед тем как войти в квартиру, я долго оглядывал комнату, пытаясь обнаружить, не прячется ли кто в глубине. Хотя, скорее всего, те, кто следил за Евгенией Трегубовой, действительно не знали, к кому именно она приехала. С другой стороны, они дождались моего приезда и только после этого открыли стрельбу. И потом по машине можно было вычислить хозяина, то есть меня… Все эти догадки, как вы понимаете, хорошего настроения мне не прибавляли.

      Первым делом я напоил свою нежданную гостью горячим чаем, что для нее оказалось весьма кстати.

      — Ну а теперь расскажите, что вас привело сюда и как вы объясните все, что произошло?

      Трегубова поудобнее устроилась на диване, поплотнее закутала ноги теплым шерстяным пледом и достала из сумочки маленький клочок бумаги.

      — Вот, посмотрите.

      Кто-то очень постарался, чтобы написать сообщение такими микроскопическими буквами. Я с трудом разобрал краткий текст:

      «Женя! Спрячь Лешку и дуй в Москву. Вытаскивай меня! Игорь».

      — Ясно. — Я вернул бумажку Трегубовой. — Что это значит и кто такой этот Игорь?

      — Это мой муж. Игорь Трегубов.

      — И откуда вы его должны выручить?

      — Из тюрьмы. Его забрали больше двух недель назад. И с тех пор это единственная весточка, которую я от него получила.

      — Ладно, — сказал я, подливая чаю, — а теперь расскажите все с самого начала, по возможности не упуская никаких подробностей.

      — Можно у вас курить?

      — Конечно.

      Она нервно зажгла сигарету, затянулась и начала:

      — Раньше мы жили в Иркутске. Много лет жили, с тех пор как Игоря направили туда после окончания Омской