Месть предателя. Фридрих Незнанский

приподнял брови и пожал плечами.

      Но тут в палату вошла дежурная медсестра. В ее руках был металлический поднос, на котором стояли небольшие стаканчики из прозрачной пластмассы с разноцветными пилюлями и лежали ампулы со шприцами. Вслед за сестрой в помещение вошли еще три пациента. Они проковыляли к своим местам и, оголив ягодицы, улеглись на койках лицами низ.

      — Тогда каким металлом средневековые медики лечили заворот кишок? — возобновил допрос любитель кроссвордов.

      — Ртутью, Петрухин, ртутью, — ответила дежурная и добавила: — Вы уже все отделение достали своими кроссвордами. Попросите ваших родственников, пусть принесут вам словарь.

      — Или Большую советскую энциклопедию, — предложил кто-то из пациентов.

      — Лучше Брокгауза и Ефрона, — подключился к разговору следующий.

      — Подходит, — радостно констатировал Петрухин и вписал слово.

      — Тогда переворачивайтесь на живот, — приказала дежурная.

      Раздав всем лекарства и сделав уколы, медсестра торопливо покинула палату. Вслед за ней так же торопливо проковыляли к выходу и все соседи Чупрова, включая и любителя кроссвордов.

      — Куда это они все? — поинтересовался Гордеев.

      — В столовую.

      — Ужин так рано?

      — Нет, смотреть телевизор, — пояснил Чупров. — А я не любитель, — Владимир указал рукой на подоконник, где рядом с портативной магнитолой лежали аудиокассеты. — Ну так что, вернемся к нашим баранам?

      — Давайте.

      — С Невежиным я познакомился в аудиторской фирме, — начал свой рассказ Чупров. — Мы вместе работали. В одной конторе, но в разных отделах. Занимались разными направлениями. До этого, насколько я знаю, Федор Евгеньевич сотрудничал с Егором Тимуровичем Гайдаром. Но когда Гайдара, как говорили в то время, вытолкнули на обочину новейшей истории, Невежин на какое-то время оказался не у дел. Стал безработным. В общем, хлебнул лиха.

      — Чем же он занимался?

      — Федор Евгеньевич не пал духом. Он по-прежнему изучал экономику. Поэтому в моральном плане проблем у него не было…

      — Но в материальном — были?

      — Да, победствовал.

      — Долго это продолжалось?

      — Я точно не знаю. Для кого-то ведь и день кажется вечностью, а для кого-то век — мгновение… Одно могу сказать с уверенностью: таких специалистов, как Невежин, немного…

      Рассказывая о Невежине, Владимир часто делал короткие паузы. Юрию было видно, что Чупров еще слаб, ему трудно и говорить и вспоминать — перенесенное сотрясение мозга давало о себе знать.

      — Владимир, если вам трудно говорить, мы можем прервать нашу беседу, — предложил Гордеев. — Поговорим, когда вы будете чувствовать себя лучше.

      — Нет. У меня есть силы. Давайте продолжим.

      — Хорошо.

      — И еще… если я буду в чем-то повторяться, то вы уж, Юрий Петрович, простите меня.

      — Не волнуйтесь, я очень внимательно буду слушать все, что вы мне расскажете.

      — Вскоре, —