Двести веков сомнений. Константин Бояндин

не помешало его новому собеседнику поведать и о таинственных Дозорных, и о Семерых, и о прочих диковинах, что досаждают путешественникам.

Венллен, Веантаи 27, 435 Д., 14-й час

      Никогда Клеммен так не спешил. Случилось настоящее чудо, даже два: во-первых, заказов осталось не так уж и много (что понравилось всем, кроме Буарта), а во-вторых, на голову им неожиданно свалилась премия. По два десятка серебряных – этого, как тут же подсчитал Пройн, хватит на четыре бутылки очень неплохого вина, на пир горой до самого утра и на прочие, не менее приятные, развлечения. Клеммен тут же отговорился своим дядюшкой, и его товарищи понимающе закивали головами: они и сами трудились тут по воле своих отцов. Последние надеялись подобным образом вырастить из них людей в меру умных, в меру трудолюбивых, и так далее.

      Одним словом, полдня свободы – это сила. В особенности, если дома тебя дожидается несколько отличных кусков мрамора, резец, и до сих пор не воплощённые идеи…

      У каждого человека есть хотя бы одна страсть, увлечение, талант – называйте, как хотите. У Клеммена это – резьба. По камню, по дереву, по кости. По камню – лучше и благороднее всего. Собственно, из-за камня вся история с отцом и произошла.

      Насвистывая, юноша прошёл во вторую свою комнату (снимать больше, чем две комнаты выглядело бы небывалой роскошью). Комната служила студией, местом отдыха и библиотекой. Неторопливо переодеваясь в подобающую одежду, Клеммен уже видел контуры Предмета, явственно проступающие сквозь неровные грани мраморного куска. Хорошо, если на этот раз Предмет не ускользнёт, не растает под обломками коварно рассыпавшегося камня… на обретение подлинного мастерства требуется много лет. Но Клеммен не жаловался.

      И тут его словно молнией поразило. Он вспомнил табличку на площади. «Выставка». Картины, скульптуры и… резьба по камню! Точно! У него по меньшей мере полтора часа!

      Предмет тут же вылетел из головы. Не каждый день в Венллен приезжают ольтийские и дарионские шедевры. Пропустить подобное – просто преступно. Однако, невзирая на спешку, Клеммен оделся не в рабочую одежду, а в выходной костюм. В нём его не узнает никто из «товарищей по работе». Они просто не привыкли замечать тех, кто так одевается. Неплохая маскировка.

      Хозяйка апартаментов покачала головой, глядя, как её тихий, всё время погружённый в задумчивость постоялец вихрем выносится наружу, едва успев поздороваться. Не иначе, на свидание, решила она и улыбнулась. В его-то годы земля должна под ногами гореть. Только бы вот уши ему уменьшить… самую малость.

* * *

      Клеммен пулей промчался мимо Д., который, как всегда, совершенно неузнаваемый, прогуливался по площади, погружённый в раздумья. Бороду он никогда не сбривал – незачем – а всё прочее всегда можно изменить, скрыть или, наоборот, сделать явным. Переодеваться и перевоплощаться – вполне обыденное искусство, магии здесь не нужно, каждому человеку это под силу. Сейчас он выглядел преуспевающим купцом – примерно тем, что некогда встретил Ланенса-Клеммена в душном коридоре биржи Веннелера. В таком