Обратный ход. Рэймонд Чандлер

парка, значит?

      – В трех кварталах, может, чуть дальше. Между Лекгсингтон и Третьей авеню.

      Он кивнул. Знаю, мол. Я угадал. Протянул мне ключ.

      – Нельзя ли оставить у вас мой саквояж? – спросил я. – Пойду что-нибудь перекушу и, если получится, возьму машину напрокат. Вы не могли бы отнести вещи ко мне в номер?

      Джек заверил меня, что, конечно же, так и сделает. Вышел вместе со мной из конторы и показал пальцем на небольшую рощицу. За молодыми деревцами виднелись обшитые дранкой одинаковые белые коттеджи с зелеными крышами и крыльцом с перилами. Показал мне мой коттедж и направился обратно в контору.

      – Спасибо, – поблагодарил я и, спохватившись, крикнул ему вдогонку: – Постойте, а что, если она съедет, когда узнает?

      Улыбнулся.

      – Очень может быть. Тут уж мы бессильны, мистер Марлоу. У нас гости только летом больше чем на пару дней задерживаются. А в это время года – текучка.

      Он скрылся за дверью конторы, и я услышал, как девица ему говорит:

      – Парень он симпатичный, Джек, но пустил ты его зря.

      Донесся до меня и ответ:

      – Я этого Митчелла, хоть он и дружок хозяина, на дух не переношу.

4

      Комната оказалась вполне сносной. Стандартная, намертво приделанная к полу кушетка, стулья без подушек, напротив входа небольшой письменный стол, чулан со встроенным шкафом внутри, ванная с необъятных размеров ванной и неоновым светом у зеркала над умывальником, кухонька с холодильником и белой электрической плитой с тремя конфорками. Над раковиной навесной буфет с посудой и всем прочим. Бросил в стакан пару кубиков льда из холодильника, достал из саквояжа бутылку, налил в стакан виски, отпил немного и, не открывая окна и не поднимая жалюзи, опустился на стул и прислушался. Тишина. Затем раздался звук спускаемой воды. «Объект», стало быть, у себя. Допил виски, потушил сигарету и осмотрел радиатор на стене, отделяющей один номер от другого. Две длинные матовые лампы в металлическом коробе. Бывают радиаторы и помощнее; в чулане, правда, имелся еще один нагревательный прибор – электрический вентилятор на 220 вольт. Снял с радиатора хромированную решетку и вывернул матовые лампы. Достал из саквояжа стетоскоп, приложил его к металлическому коробу и стал слушать. Если точно такой же радиатор стоит по другую сторону стены в соседней комнате – а так оно, скорее всего, и есть, – между двумя номерами нет, по существу, ничего, кроме металлической панели, и звукоизоляция, надо полагать, минимальна.

      Первые несколько минут не слышно было ровным счетом ничего, затем раздался звук набираемого телефонного номера, и женский голос отчетливо произнес:

      – Эсмеральда четыре четырнадцать девяносто девять, пожалуйста.

      Голос спокойный, ровный, немного, пожалуй, усталый. Услышал его впервые – а ведь слежу за ней с самого утра.

      Вновь тишина, а затем тот же голос:

      – Мистера Ларри Митчелла, пожалуйста.

      Пауза, на этот раз короткая, и вновь ее голос:

      – Говорит Бетти Мейфилд из «Ранчо Дескансадо».

      Почему-то сделала ударение