Сестричка. Рэймонд Чандлер

сказал я.

      – Я знала, что вы предусмотрительны.

      Она расслабилась еще больше. Голова ее запрокинулась. Веки опустились и чуть подрагивали, губы приоткрылись еще шире. На них появилась легкая обольстительная улыбка, учиться которой не нужно.

      – Небось подумали, я нарочно.

      – Что – нарочно?

      – Ну, пошатнулась.

      – Уф-ф!

      Орфамэй быстро обняла меня за шею и притянула к себе. Я поцеловал ее. В противном случае пришлось бы ударить. Она на долгую минуту крепко прижала свои губы к моим, потом спокойно изогнулась в моих объятиях и очень удобно угнездилась в моих руках. Издала легкий долгий вздох.

      – В Манхэттене, штат Канзас, вас могли бы арестовать за это.

      – По справедливости меня нужно было бы арестовать лишь за появление там.

      Хихикнув, Орфамэй притронулась пальцем к кончику моего носа.

      – Вы небось предпочитаете легкомысленных девушек, – сказала она. – Что ж, зато вам, по крайней мере, не придется стирать помаду. Может, в следующий раз я подкрашу губы.

      – Может, сядем на пол, – предложил я. – Рука у меня начинает уставать.

      Она снова хихикнула и грациозно высвободилась.

      – Небось, думаете, что я много целовалась.

      – Как и всякая девушка.

      Орфамэй кивнула и, чуть сощурясь, поглядела на меня снизу вверх.

      – Девушки целуются даже на церковных собраниях.

      – Иначе не было б никаких церковных собраний.

      Мы посмотрели друг на друга без особого выражения.

      – Что ж… – наконец заговорила Орфамэй, но я перебил ее, вернув ей очки. Она их надела, потом открыла сумочку, погляделась в зеркальце, снова порылась и что-то вынула из сумки, зажав в кулак. – Извините меня за вредность, – сказала она и сунула что-то под лежавший на столе журнал записей.

      Потом еще раз слегка улыбнулась мне, четким шагом подошла к двери и распахнула ее.

      – Я позвоню, – ласково сказала она. Потом вышла и застучала каблучками по коридору.

      Я поднял журнал и разгладил лежавшие под ним скомканные купюры. Поцелуй был не бог весть каким, но все же я получил новую возможность заработать двадцать долларов.

      Едва я вспомнил о мистере Лестере Б. Клозене, как зазвонил телефон. Я рассеянно поднял трубку. Голос был резким, но глухим, нечетким, словно проходил через штору или длинную седую бороду.

      – Марлоу?

      – Слушаю.

      – У тебя есть сейф, Марлоу?

      Мне уже надоело быть вежливым.

      – Кончайте спрашивать и начинайте излагать, – ответил я.

      – Я задал тебе вопрос, Марлоу.

      – А я не ответил. И все тут.

      Протянув руку, я нажал рычаг на телефонном аппарате и не отпускал его, пока закуривал сигарету. Я знал, что этот человек позвонит снова. Некоторым людям необходимо произнести заключительную реплику. Когда звонок раздался опять, я снял трубку и заговорил первым:

      – Если у вас есть предложение, скажите, в чем оно состоит. И пока я не получил от вас никаких денег, обращайтесь