Не время для драконов. Ник Перумов

ними и скалы. К вечеру дойдем… только б до заката успеть.

      Виктор не стал спрашивать, почему им надо успеть до заката. Знал и так, что надо успеть, а отчего – не важно.

      – Ты точно согрелся? – спросила Тэль, когда они поднимались на Кривую Горку. На взгляд Виктора, была она ничуть не кривее Белой, как и Белая – не светлее Кривой, но у названий собственные причуды. – Если заболеешь… нам нельзя задерживаться.

      – Не заболею. Ерунда. Я как-то в детстве точно так же… извазюкался с головы до ног, бабушка заставила лезть в озеро.

      Тэль хмыкнула.

      – И вода похолоднее была. – Разговор помогал не чувствовать холод и противное хлюпанье в ботинках. – Грелись потом… вот так же точно, у костра. Домой шли, заплутали, вышли к деревне с яра… обходить уже сил не было. Бабушка спустилась как-то, мне велела прыгать. Прыгнул, поймала, но страху натерпелся.

      – Боевая бабушка, – сказала Тэль. То ли одобрительно, то ли с иронией.

      – Ты чем-то на нее похожа, – неожиданно для себя сказал Виктор. – А лет через полета…

      – Спасибо, – фыркнула девочка.

      Несколько минут они шли молча. А Виктор с проснувшимся интересом ворочал в памяти ту, давно, казалось бы, забытую историю. Обжигался ли он у костра? Нет, уже не вспомнить. И все равно похоже. Существует, конечно, закон парных случаев. Но не настолько же!

      – Тэль, нам не придется прыгать с тех скал? – спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал шутливо.

      – Никто и ничего тебя делать не заставляет, – ответила она.

      – Тогда чего я здесь делаю? – мрачно осведомился Виктор.

      – То, что сам хочешь.

      – Я бы хотел поесть, – честно сказал он. – Даже остатки яичницы бы доел. Вместе со скорлупой.

      – Виктор, я бы тоже поела.

      Ему внезапно стало стыдно. В конце-то концов он – здоровый, крепкий мужик. Идет рядом с девчонкой-подлетышем и еще ноет…

      – Придется поискать ближайший ресторан, – сказал Виктор. – Белая скатерть, серебряные приборы, свеча на столе, теплые тарелки…

      – А в тарелках? – с любопытством спросила Тэль.

      В голове почему-то вертелись котлеты и пельмени. Ужин холостяка. Давно он не бывал в ресторанах… с подогретым фарфором, неярким светом, бутылочкой вина в плетеной корзине. И чтобы рядом – красивая юная девушка в вечернем платье.

      Виктор покосился на Тэль. Нет, не подходила она на эту роль – ни по возрасту, ни по поведению. Да и он, скажем честно, не тянул на светского льва.

      – В тарелках – манная каша, – мрачно сообщил Виктор. – Холодная и с комками.

      – Не пойдет, – решила Тэль. – Если ты настаиваешь на каше, то ночевать будем голодными и в лесу.

      Он растерялся.

      – А если не настаиваю?

      – Тогда – под крышей. И с ужином.

      Лес вокруг был все так же девственен и безлюден. Но слова Тэль казались абсолютно серьезными.

      – Ты не шутишь? – все же уточнил Виктор.

      – За Холмогорьем – поселок.