Белые одежды. Владимир Дудинцев

Иванович остановился. – Почему Касьян их напечатал!

      – Ладно, Федя, хватит правду искать. Пошли в столовую.

      В столовой Федор Иванович сел за какой-то стол, чем-то закусывал, что-то брал ложкой из тарелки и все смотрел куда-то сквозь стены. Он не видел, что через стол от него прошли и сели Стригалев с Еленой Владимировной и несколько аспирантов. Лена что-то крикнула, и Цвях ответил, а он только оглянулся на них, ничего не понимая.

      – Произвели они, однако, на тебя впечатление, – заметил Цвях, принимаясь за лапшевник.

      Пообедав, они сели на лавку около столовой и закурили.

      – Что будем сейчас делать? – спросил Цвях.

      – Я прогуляюсь часок.

      – А я по старой испытанной привычке пойду лягу поспать. Лапша человека вяжеть, он набухнеть и спать ляжеть.

      И как только Цвях скрылся за воротами учхоза, из столовой быстро вышла Елена Владимировна, Федор Иванович в это время подобрал около лавки лежавшего на спине красивого жука-скрипуна. Его облепили муравьи и уже раскидывали умишками, как бы начать его заживо жрать. Федор Иванович старательно обдул муравьев. А думал о Стригалеве. «Хорошо, что отложили на завтра», – думал он, рассматривая жука. Это Рыл большой узкий жук с живыми черными глазами, с длинными усами, похожий на интеллигентного дореволюционного авиатора в черном жилете из блестящего шелка, застегнутом доверху. А сюртук на нем был темно-серый, в мелкую светлую крапинку.

      – Можно около вас сесть? – спросила Елена Владимировна, садясь. – Что вы тут делаете? Ого, кто у вас!

      – Вот видите, жук… Скрипун.

      Налюбовавшись, Федор Иванович осторожно посадил жука на землю, и «авиатор» бросился наутек, взмахивая ногами, как тростью, и не теряя осанки.

      – Как вам наши генетики и селекционеры?

      – Выше всяких похвал. Чудеса!

      – Какие у вас планы на сегодня? – она нагнулась и пальцем провела на земле дугу.

      Он вопросительно посмотрел.

      – Вы не слышали вопроса? – спросила она.

      – Я ответил пантомимой.

      – А вы словами ответьте. И по существу.

      – Сейчас я пойду куда-нибудь. Только природе страданья незримые духа дано врачевать.

      – Давайте врачевать вместе. Я покажу вам наши поля.

      – Давайте, – сказал Федор Иванович ленивым голосом.

      Она взглянула на него удивленно.

      – Может, подождем Ивана Ильича? – спросил он.

      – Иван Ильич уже ушел, – она еще холодней посмотрела на него сбоку, начиная розоветь.

      – Тогда пойдемте, – он решительно поднялся. И они долго шли молча куда-то вдоль какой-то канавы. Лицо Елены Владимировны постепенно заливала лихорадочная пунцовость.

      – Слушайте, – сказала она, решившись и отойдя от него вбок шага на два. – Вы сегодня не похожи на себя, на вчерашнего. Вонлярлярский сказал бы, что у вас пропала коммуникабельность. Давайте, как пассажиры дальнего поезда, как случайные пассажиры, попутчики… Вы не знаете меня,