Выбирая тебя. Кэтрин Флит

на нее неодобрительный взгляд.

      – Что? Она уже не раз нам лгала. Мы больше не можем засовывать головы в песок, притворяясь, будто ничего не происходит.

      – Если она говорит, что ничего не принимает, – я ей верю.

      Я слабо улыбнулась папе, прекрасно осознавая, как ему трудно идти наперекор маме. Она всегда настаивала на том, что они должны оставаться на одной стороне и представлять одну точку зрения.

      Мама вскинула руки.

      – Ладно, раз ты ей веришь, то, будь добр, выясни, чем она занималась каждый вечер на протяжении последних месяцев.

      Папа отставил вазу с цветами в сторону.

      – Может, нам просто спросить ее?

      Я видела в глазах отца надежду: он все еще верил, что, несмотря на все случившееся, я – та маленькая девочка, которая следовала за ним к океану, с восторгом слушала все его истории и разделяла страсть к спорту, игравшему важную роль в его жизни. Мой отец – тихий оптимист.

      – Я не делала ничего плохого. Я не принимала наркотики, не пила и не занималась сексом.

      Папа отвел взгляд, а мама воскликнула:

      – Мередит!

      – Что? Вы же хотели честный и «настоящий» разговор. Вы оба знаете, что я не девственница, так что я решила прояснить и этот вопрос.

      – Тогда чем ты занималась?

      Я пожала плечами и сфокусировалась на нетронутой тарелке с панкейками. В этой ситуации самой лучшей ложью была правда.

      – Я хожу на пляж.

      – Всю зиму? И ты думаешь, что мы тебе поверим?

      – Да, мама, потому что это правда. Я хожу на пляж и сижу там. Я читаю, слушаю музыку и стараюсь ни о чем не думать. В этом нет ничего преступного, но я знала, что ты не поймешь. Ты бы снова отправила меня к тому терапевту, но я больше не хочу говорить о своих чувствах с незнакомцами. Я просто хочу их испытывать. Сама по себе. И не чувствовать, будто все, что я делаю, – неправильно. Кажется, у всех есть мнение насчет того, что мне делать со своей жизнью.

      Мой кулак ударил по столу, и мы все вздрогнули. Черт. Мое сердце билось с такой скоростью, словно я пробежала стометровку. Похоже, в моей отповеди действительно оказалось больше правды, чем лжи.

      – Мер… – мама нахмурилась. – Я знаю, что тебе сложно, с тех пор как Бен…

      К моему горлу подбирались слезы.

      – Не надо, мам. – Я ненавижу плакать на глазах у других. – Я просто хочу выйти на пробежку, ладно?

      Она подняла подбородок и открыла рот. Мама готовилась произнести свою любимую речь о том, как я молода, и что потеря Бена – не конец света, даже если мне иногда так кажется, и что я справлюсь с этим, если изменю свое отношение к ситуации. Но в этот момент отец поднялся с места и положил руку ей на плечо. Она с удивлением подняла на него глаза.

      – Она ответила на твои вопросы, Джесс. Дай ей пойти на пробежку.

      Не дожидаясь маминого ответа, я вскочила из-за стола, на секунду задержавшись возле папы. Я порывисто его обняла, и он поцеловал меня в лоб.

      – Мы оба тебя любим, – его борода кольнула мою щеку. – Вот и все.

      Я кивнула и отстранилась, стараясь не смотреть