Женщины Цезаря. Колин Маккалоу

за поведением обрученных. Брут делал честь своим матери и отчиму.

      Отметившая в январе свой десятый день рождения, Юлия была очень рада тому, что Брут так себя ведет. Когда Цезарь сообщил дочери, за кого она выйдет замуж, она была потрясена. Хотя Юлия жалела Брута, она знала: сколько бы времени она ни провела с ним, это не превратит жалость в то чувство, которое необходимо для прочного брака. Лучшее, что она могла сказать о нем, – что он хороший. А худшее – что он скучный. Хотя в силу возраста Юлия еще не предавалась романтическим мечтаниям, как большинство девочек ее происхождения, она надлежащим образом была подготовлена к тому, какой будет ее взрослая жизнь, и поэтому многое знала о браке. Оказалось, ей трудно было пойти в школу и рассказать подругам о своей помолвке. До этого Юлия думала только о том, как будет довольна тем, что теперь она такая же, как Юния и Юнилла, единственные девочки, которые были уже помолвлены. Но Ватия Исаврийский, жених Юнии, очаровательный молодой человек, а Лепид Юниллы – и вовсе красавец. А что могла Юлия сказать о Бруте? Сводные сестры не выносили его, – по крайней мере, они не говорили о нем в школе. Как и Юлия, они считали его надутым надоедой. И вот теперь она должна выйти за него замуж! О, подруги будут немилосердно дразнить ее! Или жалеть.

      – Бедная Юлия! – сказала Юния, весело смеясь.

      Однако нет смысла обижаться на судьбу. Юлия должна выйти замуж за Брута, и этим все сказано.

      – Ты слышал новость, tata? – спросила она отца после обеда, когда тот ненадолго заглянул домой.

      Теперь, когда здесь жила Помпея, в доме Аврелии сделалось невыносимо. Цезарь никогда не приходил на ночь, редко обедал с домашними. Поэтому было замечательно задержать его хоть на короткое время. И Юлия воспользовалась шансом.

      – Новость? – переспросил Цезарь с отсутствующим видом.

      – Отгадай, кто сегодня приходил навестить меня? – весело спросила она.

      В глазах отца появились искорки.

      – Брут?

      – Нет!

      – Юпитер Всеблагой Всесильный?

      – Он не приходит как человек, он приходит как идея.

      – Тогда кто? – спросил Цезарь, начиная немного нервничать.

      Помпея была дома, он слышал ее голос в своем кабинете, который она забрала себе, потому что Цезарь больше никогда там не работал.

      – О tata, пожалуйста, пожалуйста, побудь со мной еще немного!

      Большие голубые глаза умоляли отца остаться. Цезарь почувствовал угрызения совести. Сердце его сжалось. Бедная девочка. Она страдает от Помпеи больше, чем кто-либо еще, потому что мало видит отца.

      Вздохнув, он поднял ее и посадил к себе на колени.

      – Ты очень выросла! – удивился Цезарь.

      – Надеюсь.

      Она стала целовать белые веера морщинок.

      – Так кто же сегодня приходил к тебе? – спросил он, замерев.

      – Квинт Сервилий Цепион.

      Цезарь резко повернул голову:

      – Кто?

      – Квинт Сервилий Цепион.

      – Но