Меткий стрелок. Фридрих Незнанский

идела на скамейке, скинув туфельки, и со скукой во взгляде рассматривала гуляющих.

      Было видно, что это занятие не приносит ей никакого удовольствия, а занимается она этим лишь затем, чтоб хоть как-нибудь убить время. Женщина мельком взглянула на часики и тихо вздохнула.

      Несмотря на скучающий вид, в ее блестящих глазах, под которыми легла легкая тень, какая обычно бывает после бессонной ночи, читалась тревога.

      На другой конец лавочки присел пожилой мужчина в потрепанном костюме, посмотрел на женщину, улыбнулся и подмигнул ей. Видимо, рассчитывал на ответную улыбку. Однако просчитался. Женщина лишь сердито нахмурилась и поближе пододвинула к себе небольшой портфель из коричневой кожи. Мужчина хмыкнул и отвернулся.

      Народу на площади было полно, в особенности молодежи. Однако попадались и вполне зрелые люди. Кто-то сидел на скамейке и потягивал пиво, кто-то лениво прогуливался, что-то насвистывая себе под нос и глазея на кремлевские стены.

      Ее всегда удивляло, откуда в разгар буднего дня берется столько бездельников? Складывалось впечатление, что в Москве люди не работают, а только и делают, что шляются по кафе, пьют пиво и совершают шопинги. Хотя чего удивляться, подумала она, Москва огромный город, и на восемь миллионов жителей всегда отыщется несколько сотен тысяч тех, для кого жизнь — сплошной и бесконечный праздник. Как там у Хемингуэя? Париж — это праздник, который всегда с тобой? То же самое можно сказать и о Москве. А если добавить к этому десятки, а может быть, даже сотни тысяч приезжих…

      — Привет, — произнес у самого ее уха густой, хрипловатый баритон.

      Женщина вздрогнула и подняла лицо.

      Высокий парень с широченными плечами пожимал руку пожилому мужчине, не обращая на нее никакого внимания.

      Пожилой поднялся, и оба мужчины удалились.

      «Дорогая моя, у тебя паранойя, — сказала себе женщина. — Успокойся. Ты уже не маленькая. А то ведь так недолго и с ума сойти».

      Однако, несмотря на все доводы разума, волнение осталось. Сидеть просто так было невыносимо. Нужно было скорее чем-нибудь себя занять.

      Женщина сунула босые ноги в туфельки, взяла портфель и поднялась со скамейки. Подумала мгновение, не вернуться ли домой, но тут же обозвала себя трусливой дурой и, решительно тряхнув каштановыми прядями, направилась к подземному переходу.

      По сравнению с улицей в переходе было прохладно и мрачно. «Прямо как в склепе», — подумала женщина и усмехнулась. В отличие от площади, людей здесь было немного.

      Она огляделась по сторонам, и взгляд ее упал на газетный киоск. «А почему бы и нет?» — подумала женщина и двинулась к нему.

      Посмотрела на выставленные в витрине киоска газеты и журналы, сунула руку в карман, достала мелочь. Посчитала. Хватало на пару газет.

      — Вы берете? — обратился к ней невысокий худощавый паренек в круглых очочках, с реденькой бородкой и всклокоченными волосами. По виду типичный студент.

      — Разумеется, — недовольно проворчала женщина, окинув его таким взглядом, что паренек смущенно поежился.

      Он виновато улыбнулся и тут же отошел в сторону, уступая ей место у окошка.

      Женщина хмыкнула и, наклонившись к окошку, произнесла:

      — Будьте добры, «Версию» и…

      Договорить она не успела. У нее за спиной раздался легкий хлопок.

      Брызнувшая фонтаном кровь залила стекло киоска. Женщина покачнулась и медленно сползла на цементный пол.

      Стоящая рядом торговка с охапкой легких блузок в руках повернула голову и, увидев лежащую на полу женщину, энергично перекрестилась.

      — Эй! — окликнула она. — Эй, девушка!

      Проходящий мимо седой мужчина остановился.

      — Что это с ней? — спросил он у продавщицы блузок. — Обморок? — Подошел чуть ближе. — Да нет, не похоже.

      Паренек в очочках страшно побледнел, попятился назад, чтобы не наступить в расплывающуюся по полу лужу крови, поднял глаза на седовласого и тихим, дрожащим голосом сказал:

      — В нее стреляли.

      — Кто стрелял? Когда? — не понял седовласый.

      — Я не знаю, — пролепетал парень. — Вы что, не видите? — Голос его сорвался на хриплый шепот: — У нее из головы… кровь.

      Скрипнула дверца. Молоденькая белокурая продавщица вышла из газетного киоска и в растерянности остановилась перед лежащим телом. Левая щека продавщицы была испачкана кровью. Она явно была в шоке. Еще несколько человек из прохожих остановились перед лежащей женщиной и, не зная, что предпринять, изумленно уставились на расплывающуюся по цементному полу вязкую багровую лужу.

      Парень в очочках присел рядом с женщиной на корточки. Робко заглянул ей в лицо и в ужасе отшатнулся. Затем повернулся к торговкам и произнес нервным, срывающимся голосом:

      — Позовите милицию! Она мертва!

      Какой-то подросток, вертевшийся рядом, бросился исполнять приказание.

      Он