Товарищ Миша. Евгений Косенков

уверен, что придут не только друзья, но все, кто окажется рядом. Вот ведь парадокс. Они живут бедно, без компьютеров, машин, телевизоров, даже радио есть не у всех, но любят свою родину, землю, край и деньги для них не главное. Потомки живут прилично, имеют машины, квартиры, дачи, падки на деньги и стремятся уехать за границу, забывая свои корни, родину, дом.

      Мысли теснились в голове, рождая такие вопросы, на которые ответить Мишка оказался не в состоянии. Он понял, что ценности изменились со временем, но никак не мог понять почему. Смена строя, другие отношения и всё такое, понятно. Где самопожертвование ради других, ради своей родины? Такие люди, конечно, ещё остались, но их мало. Очень мало…

      – Можно?

      Вопрос прозвучал над ухом Мишки неожиданно, он дёрнулся, и чуть не уронил винтовку в костёр.

      – Извините, – Лена стояла рядом и немного растерянно смотрела в сторону. – Вы не спите, а я тоже не могу заснуть. И решила посидеть с вами у костра.

      – Да, конечно, – Мишка засуетился, освободил место на бревне рядом с собой. – Присаживайтесь.

      Несколько минут они сидели молча, наблюдали как огонь в костре пожирает дрова. У каждого заготовлены слова, но решиться никак не могли.

      – Завтра бой, а мне надо вам сказать. Мне надо сказать…, – Лена запнулась на этих словах и если бы не ночь, то было бы видно, как покраснели её щёчки. – Я хотела сказать, что… Тогда, при первой встрече, у вас был такой взгляд, словно готовы были поднять меня на руках. Словно… Вы даже забыли про раны на ногах. Я тогда растерялась. Не знала, что мне делать. А потом были бои. Смерть, кровь. Всё само собой забылось. Полк разбили. Сначала отступали, нас много было, а потом мы вдруг остались четверо. Когда вы к нам пришли, нас уже было трое. Саша, лейтенант, умер. До самого последнего вздоха уверял, что ещё встанет на ноги. А я знала, что у него гангрена ног и лёгкое пробито. Чудо, что он с таким ранением протянул несколько дней без лекарств. Мы все были готовы к тому, что скоро умрём как Саша. А когда появился ты, я… я… почему-то поверила, что ещё не всё закончено. В первый раз ты мне показался нескладным и неповоротливым, неспособным ни на что. А когда ты схватил тяжёлый пулемёт, словно пушинку, и сказал, что уведёшь немцев в сторону, я поняла, что внешность обманчива. Ты настоящий герой.

      – Какой я герой, – ответил Мишка, которого сильно зацепили слова санинструктора Лены. – Герои другие. Я вот не знаю, что буду делать, если танк поедет прямо на меня. Сбегу, наверное.

      – Не верю, – засмеялась Лена. – Такие не убегают.

      Мишка почувствовал, как сдавило сердце. Прекрасная девушка, которая повидала на этой войне уже достаточно много, говорит именно о нём, как о герое. О нём! Странное ощущение. Он смутился. Может, она просто шутит? Мишка украдкой глянул на серьёзное лицо девушки. Она действительно верит, что он способен совершить геройский поступок? Мишка завис на некоторое время.

      – Ты меня слышишь?

      – Задумался, – Мишка погладил ладонью цевьё винтовки.

      – Тебе