Товарищ Миша. Евгений Косенков

Терёхин, глядя на представителя высшей арийской расы сверху вниз.

      Тот перевёл взгляд на повара.

      – А ты есть кто? – немного опешил офицер.

      – Красноармеец Терёхин, повар.

      – Повар? А он твой помогать? – глаза немца округлились от удивления. – Такой большой повар и такой круглый помощник! Жить кто хочет, тот переходить к нам. Ты кароший повар?

      – Вроде никто не жаловался, – пожал плечами Терёхин.

      – Корошо.

      Офицер задумался. Ещё раз оглядел Мишку.

      – Повар на кухня. Этот круглый расстрелять. Остальные плен.

      Мишка вздрогнул, по виску и щеке покатилась капля пота.

      «Меня расстреляют. Совсем. Меня больше не будет. И я не увижу это небо, лес, поле, Ивана Николаевича…».

      – Господин офицер! Никак не можно расстрелять моего помощника.

      – Молчать! – взвизгнул немец и побагровел от злости. – Марш кухня!

      Терёхин вздохнул и побрёл к стоящей рядом полевой кухне. Мишка посмотрел ему вслед, и такое зло взяло его на этого франтоватого офицера, на немецких солдат, на себя, что он, не соображая, что делает, со всей силы воткнулся головой в живот немецкого командира. Тот ойкнул и упал на спину. Мишка свалился рядом. Пленные красноармейцы застыли от неожиданного развития событий. Немецкие солдаты отреагировали быстро. Ближние уже оказались рядом с пленными, а дальние активно подтягивались. Мишка попытался встать, но его уже пинали ногами солдаты.

      Обливаясь кровью из разбитого носа, Мишка старался прикрыть голову, но оценивая ситуацию вокруг. Вдруг, немцы перестали его бить и начали разбегаться. На лицо Мишки прилетели капли чего-то горячего. Впрочем, не только на лицо. Он повернулся в ту сторону, откуда долетали ужасные крики и визги. Огромный Терёхин махал топором налево и направо. Солдаты врага забыли про оружие, бросали его и бежали кто куда. Заляпанный чужой кровью с головы до ног, со зверским оскалом повар, крушил людей, словно тоненькие осинки. Такого жуткого зрелища Мишке видеть ещё не приходилось. Офицер сидел на земле и вытаращенными от ужаса глазами и открытым ртом, наблюдал действие. Будто сама смерть вселилась в русского богатыря и собирала свой жуткий урожай.

      Пленные вышли из ступора, схватили винтовки и начали расстреливать убегающих врагов.

      «Сколько же их было? Наверное, около пятидесяти. Но как так получилось, что немцы бегут?»

      Мишка встал на ноги и оступился, подвернулась нога. Для балансировки он выбросил в сторону руку, которая просвистела рядом с головой офицера. Лейтенант поднял руки.

      – Я – сдавайс! – крикнул он, падая на землю. Шальная пуля в одно мгновение просверлила дыру в его шее.

      Мишка с ужасом наблюдал, как из пробитого горла толчками выходит кровь. Рука, потянувшаяся, чтобы зажать рану, остановилась на полпути. Широко раскрытые глаза лейтенанта медленно стекленели. Не в состоянии отвести взгляд от страшного зрелища, Мишка услышал крик, смысл которого до него так и не дошёл. Близкий взрыв за спиной накрыл весь мир. Взрывной волной Мишку перевернуло, бросило