Бездна и Ланселот. Александр Смирнов

поднял кокос так, чтобы струя кокосового сока падала прямо ей в рот, попутно забрызгав и лицо, что только вызвало ее смех, а потом приложился к терпкой влаге и сам. Затем обухом сабли он ударил поперек ореха, так что на его скорлупе появилась трещина. Расщепив ее острием, он вскрыл плод, что позволило добраться до его белой и сытной мякоти. То же самое они проделали еще с несколькими другими найденными на земле кокосами, пока не почувствовали, что более или менее утолили голод.

      – Что будем делать дальше? – спросила она. – Пока снова не начало трясти, надо попытаться найти людей. Вот только должны ли мы для этого идти вглубь острова или вдоль берега?

      – Если кто-то и живет здесь, то точно на берегу реки, рядом с пресной водой, – рассудительно заметил Ланселот. – Тут никого нет, значит, надо подняться вдоль реки по направлению к горам и проверить.

      – Да уж, на берег пока благоразумнее не соваться. У меня до сих пор в ушах стоит этот ужасный грохот.

      Отдохнув еще немного, они двинулись вверх вдоль речного потока. Тропическая растительность по мере продвижения становилась все гуще. Великолепные фиолетовые, белые, желтые, розовые орхидеи там и сям облепили своими корнями колонны деревьев, а гибискусы развесили на мшистых ветвях целые гирлянды ярко-красных, похожих на розы цветов. Господствующий над долиной пик совсем исчез из виду, стоило только кронам деревьев сомкнуться над головами путешественников. Кокосовые пальмы уступили место могучим, бородатым лесным великанам, увитым лианами и одетым толстым слоем зеленого мха. Солнечные лучи могли пробиться лишь через их верхний ярус, наполненный разнообразными громкими свистящими, щелкающими и шипящими звуками, издаваемыми его невидимыми, но многочисленными обитателями. Порой их несмолкаемый хор достигал полного крещендо, заглушая все остальные звуки. Ниже между стволами деревьев изредка порхали голубые с желтыми и зелеными пятнышками птицы, похожие на кукушку, а из-под ног разбегались изумрудные ящерицы и жуки самых разнообразных расцветок и форм.

      Вначале их вело вперед некое подобие тропы, но затем река, стесненная в каменистых берегах, окончательно превратилась в узкий бурлящий ручей, а тропа исчезла. Ориентируясь на этот ручей, шумящий справа, они направились вверх по склону, заросшему огромными деревьями и густым подлеском. За вечность, которую здесь царили джунгли, деревья рождались и умирали бессчетное количество раз, и их переплетенные между собой сгнившие останки кое-где образовали подобие настила, поднятого над землей и покрытого чудесным ковром, сотканным из мха, папоротников и цветов, сквозь который пробивались лианы и молодые деревья. Однако эти манящие зеленые поляны были смертельно опасны. Стоило ступить на их ровную и, на первый взгляд, надежную поверхность, как она тут же проваливалась, и жертва своей доверчивости падала вниз с высоты десяти футов в темную зловещую яму, рискуя переломать себе все конечности или позвоночник. Медленно и осторожно взбираясь и спускаясь по скользким упавшим