История Французской революции. Том 2. Луи-Адольф Тьер

согласились бы на это превращение; но для государства лучший порядок – справедливость, а это обширное и энергичное уравнение государственного долга было вполне достойно революции смелой и цельной, задававшейся мыслью всё подчинить общему праву.

      Проект Камбона соединял со смелостью самое строгое уважение к обязательствам на определенный срок, принятым относительно иностранцев. Он гласил, что так как за границей ассигнации не принимаются, то иностранным кредиторам будут производиться выплаты металлическими деньгами. Кроме того, так как коммуны делали свои особые долги, то государство брало эти долги на себя и отнимало из их имуществ лишь столько, сколько требовалось для покрытия уплаченных сумм.

      Проект этот был принят целиком и так же хорошо выполнен, как и задуман. Уравненный таким образом капитал долга был превращен в ренту, равнявшуюся 200 миллионам ежегодно. Прежние разного рода пошлины, лежавшие на нем, сочли за лучшее заменить общим равным налогом, при этом вычиталась одна пятая доля всей ренты. Исчез один из главных источников биржевой игры, и доверие начало возрождаться, потому что частное банкротство сделалось невозможным, а общее по всему долгу трудно было предположить.

      С этой минуты становилось легче прибегнуть к новому займу. Далее мы увидим, как эта мера послужила к поддержке ассигнаций.

      Богатство, которым Революция располагала для своих чрезвычайных надобностей, всё еще заключалось единственно в национальных имуществах. Этот капитал, представляемый ассигнациями, колебался при обращении. Нужно было облегчить продажи, чтобы вернуть как можно более ассигнаций и поднять их цену, уменьшая количество. Самым верным, но не самым легким средством поощрять покупки было одерживать победы. Чтобы заменить это средство, придумали разные льготы. Так, например, покупателям обещали рассрочивать платежи на несколько лет. Но эта мера, имевшая целью помочь поселянам приобретать земли, не столько могла вернуть в казну ассигнации, сколько вызвать продажи. Чтобы еще более содействовать продаже национальных имуществ,

      Конвент, создавая Большую книгу, объявил, что рентные записи будут приниматься в уплату за эти имущества, в размерах до половины всей покупной суммы. Эта льгота также должна была иметь следствием новые продажи и возвращение большего количества ассигнаций.

      Но всех этих средств все-таки было еще недостаточно, и бумажных денег всё еще было слишком много. Учредительное собрание, Законодательное собрание, Конвент в несколько приемов выпустили их на 5 миллиардов 100 миллионов франков; в августе 1793 года в обращении оставалось 3 миллиарда 676 миллионов.

      Первой заботой было принизить ценность ассигнаций с изображением короля, так как они пользовались большим спросом и вредили республиканским ассигнациям. Но хотя эти ассигнации и перестали быть денежной единицей, они не потеряли своей ценности; а потому были превращены в билеты казначейства на предъявителя, с тем