Ермошка Добродей и волшебные часы. Юлия Анатольевна Нифонтова

немного ослабить свою хватку. А в первый момент, когда из темноты, шелестя, прилетело неизвестно что, им показалось, будто случилось всё самое страшное сразу: землетрясение, взрыв, чудесный ранец порвался, их застукала бабушка или ещё что-то кошмарное…

      Не успели бедолаги прийти в себя, как в них полетели: резиновый сапог, старый мяч и зимняя шапка. Джоконя и Варюшка со сдавленными криками, не сговариваясь, рванули к выходу.

      – Стоять! Назад! – в ужасе зашипела хозяйка, захлопнув ногой дверь прямо перед их мордашками.

      Стыд быть разоблачёнными всё же пересилил страх перед неопознанным врагом, и, зажав себе рот ладонями, Оля и две её перепуганные подруги по несчастью вжались в угол, стараясь изо всех сил: во-первых, не кричать, во-вторых, разглядеть – откуда идёт обстрел.

      Наконец, после двух бесконечно тягучих страшных минут Варюшка молча указала на старые бабушкины валенки, притулившиеся к обувной полке в самом тёмном углу. Девчонки не могли поверить своим глазам, из валенка выглядывала чья-то вихрастая голова! Это видение можно было с лёгкостью списать на испуг и темень, но вдруг голова стала кивать им, вот уж показалась худая ручонка, не больше кукольной, которая уверенно и энергично погрозила бедняжкам жилистым кулачком.

      – И чем ето вы тут промышляете? А?! – раздался со стороны валенок звонкий ехидный голос, требующий немедленного ответа, словно его обладатель был здесь самый главный, даже главней бабушки.

      Олю так возмутил насмешливый тон незнакомца, что она тут же забыла про страх:

      – А ты кто такой есть? И что это ты тут раскомандовался? В бабушкиной кладовке?

      – Я тут живу, меня так и кличут – доможил, а вообще-то, я – Ермошка-Добродей, – весело отозвался тот же лукавый голосок, заливистый, словно хрустальный колокольчик.

      – Добродей? Эт чего фамилия штоль такая?

      – Неа, таково призвание моё! Так чего ето вы здесь?!

      – Ааа… мы тут в прятки играем, – неожиданно для себя самой выпалила Оля.

      – Ан не-ет, – не поверил Ермошка, – в прятки разве так играют? В прятках же что самое главное, а чтоб не нашли! Вот спрячутся, бывало, игруны и сидят ладом – тихохонько, не шелестят… А вы вона как весь свёрток-то расшебуршили, вешши все пораскидали! Торопитесь, да всё с оглядкой, словно что-то запретное вытворяете. Охы, здоровы же некоторые врать, стыд-головушки!

      Во время своей обличительной речи Ермошка вылез, наконец, из валенка полностью. Оля, стараясь не выказывать испуга, снова приоткрыла дверь и впустила свет. Прикидываясь, будто очень занята складыванием подарков в новый ранец, девочка, впрочем, краем глаза поглядывала на незнакомца. Игрушки теперь ничуть не казались напуганными явлением Ермошки, словно были хорошо знакомы с ним раньше, они деловито помогали хозяйке разыскивать в полутьме и складывать вещи.

      Ермошка был маленький и худенький, будто кукла, не мудрено, что он мог полностью спрятаться в бабушкином валенке. Из его пыльных