Эволюция контакта. Юрий Тарарев

оставить его при себе.

      – Спасибо, уже оставил.

      Постепенно они спускались вниз, впечатления от происшествия наверху сглаживались, Артём больше не приставал к Надежде. Они спустились почти до середины горы, осталось преодолеть достаточно крутой спуск, а потом пройти по пологой тропе до самого вокзала. Погода изменилась, отдельные облака превратились в сплошную облачность – в горах погода непредсказуема. Стал накрапывать дождик, превратившийся в ливень. И без того трудная тропинка превратилась в сплошную грязь, сверху полились потоки воды.

      – Всё, приехали, дальше идти опасно, нужно переждать непогоду, – тоном, не терпящим возражений, проговорил Артём.

      – А может, дойдём, – робко и неуверенно предложила Надежда.

      – Можешь идти, если есть желание сломать себе шею, – пресёк её попытку продолжить спуск Артём.

      – А вот и подходящее укрытие, – Артём показал пальцем на небольшое строение над выходом горизонтальной штольни, оставшейся от прошлых выработок, таких в горе было много.

      – Я боюсь, – вновь стала упираться Надежда.

      – Тогда мокни, если хочешь, а я в укрытие.

      Тут небо разорвал разряд молнии, и грянул оглушающий гром. Надежда взвизгнула, схватилась за руку Артёма, и они бегом припустились к строению. Вбежав внутрь, отдышались. Надежда не заметила, как сама прижалась к Артёму, а он решил не пугать её: отрицательный опыт он уже получил. Огляделись. Помещение небольшое, но сухое. Оба промокли насквозь и замёрзли.

      – Вот бы погреться, – вырвалось у Надежды.

      – Сейчас организую.

      Артём набрал сухих веток, которых тут было много, и сложил посредине, затем достал из рюкзака спички и разжёг небольшой костёр. Снаружи бушевала гроза, а у них было уютно и тепло.

      – Надо подсушиться, а то простудимся, – предложил Артём.

      В Надежде горел огонь противоречия:

      – Мне и так хорошо.

      – Как хочешь.

      Артём стал снимать с себя одежду и развешивать её у костра, который разгорелся и играл языками пламени, отбрасывая призрачные блики по сторонам, и создавая романтическую обстановку. Потом, не торопясь, достал из рюкзака небольшой плед, расстелил у костра и в одних плавках уселся поближе к огню, делая вид, что не обращает внимания на Надежду. А Надежда никак не могла согреться, её трясло от холода и страха, зубы отбивали чечётку.

      – Отвернись, – наконец тихо проговорила она.

      Артём отвернулся. Надежда стала снимать промокшие спортивные брюки и блузку.

      – Артём, не оборачивайся, дай мне плед, а сам сядь, пожалуйста, на рюкзак.

      Артём не стал артачиться, кинул, не глядя, ей плед, в который она тут же закуталась, завязав узел на груди. Потом развесила мокрую одежду у костра и уселась рядом с Артёмом.

      – Артём, ты не находишь, что ситуация складывается какая-то романтично-трагическая?

      – Про трагическую не скажу, а вот для романтической не хватает только шампанского и бокалов, – говоря это, он повернулся и достал из рюкзака бутылку сухого вина и бутерброды.

      – Ничего себе, откуда?

      – Открою тебе