Подмена. Галина Валентиновна Чередий

каждой мельчайшей детали, шокируя новыми гранями. Понять, почему так происходило и отчего некоторые вещи, которые абсолютно не привлекали моего внимания раньше, неожиданно стали его приковывать, я не могла. Мимолетные запахи, отголоски мелодий, обрывки фраз… и даже не сами слова в них, а те эмоции, с которыми их произносили люди – все это заставляло меня зависнуть и прислушаться к странному эху внутри.

      А три месяца назад все вообще изменилось настолько, что сейчас я уже почти не могла вспомнить, как было раньше. Конечно, я солгала Регине об окулисте, но не в том, что ни один из тех мужчин, которых она перечислила, не привлек моего внимания. Я действительно едва могла вспомнить, кто они, если бы не случалось видеть их рядом с Ним. И сегодня из-за наглого вторжения Регины я даже мельком не увижу Его. Не зацеплюсь взглядом за разворот широченных плеч и мощную, можно даже сказать, грубовато сколоченную фигуру, на которой строгий пиджак смотрелся неуместно и почти нелепо. Не сожму кулаки, скользнув глазами по короткому ежику темных, жестких на вид волос. Глупый комок плоти в груди не заколотится при виде резких черт его обветренного темного лица и глубокого уродливого шрама, идущего из-под левого глаза через щеку до подбородка. Хотя о чем я? Сердце и сейчас уже грохочет, при одном лишь воспоминании, как он всегда выходит из дверей конторы и, сдержанно кивая знакомым, быстро идет к своей машине, садится и уезжает. Совершенно не имея представления, что одна великовозрастная идиотка стоит, прижавшись пылающим лбом к прохладе стекла, и ловит его каждое движение и мимолетную гримасу вечно озабоченно нахмуренного лица. Его «ауди» исчезает, увозя, наверняка, к женщине, которая ждет в уютном доме с вкусным ужином. А может, и к детям, которые радостно бросаются Ему навстречу, обнимая. Ведь Он явно не мальчишка, так что у него, скорее всего, есть дети. И тогда с Его лица исчезает эта извечная хмурость, и он им улыбается… Господи, как бы я хотела увидеть, как Он улыбается! От этого желания каждый раз где-то в груди появлялась тянущая горькая боль. А я так и оставалась сначала стоять одна у окна, потом шла одна домой и закрывалась в своей квартире, чтобы поужинать, посмотреть телевизор и вовремя лечь спать. Одной. А потом еще долго вертеться с боку на бок, думая, как может ощущаться тепло такого сильного мужского тела в моей постели? Он ведь такой крупный и наверняка занял бы большую часть моего раскладного дивана, и нам бы пришлось тесно прижиматься друг к другу всю ночь. Нет, я не наивная девственница, и у меня были любовники. Они появлялись в моей жизни, как и положено, постепенно: сначала встреча, всегда на работе, потому что, собственно, больше негде. Потом совместные походы в кино, рестораны, выставки. Поцелуй, объятие, ужин в интимной обстановке. Секс. Никаких взрывов и потери контроля от дикой страсти. Это вообще казалось мне какой-то выдумкой чрезмерно экзальтированных авторов и сценаристов. Потом встречи – обычные, ровные, без постоянных взглядов на часы и ерзания от нетерпения. Да, я знала, как