Кивни, и изумишься! Книга 2. Сергей Попадюк

никто не даст. Идите-ка вы лучше к нашему невропатологу Эммануилу Владимировичу Орлу, это великолепный специалист. Попросите его съездить к бабушке. И купите вот эти лекарства. Вот все, что я могу предложить.

      Я ждал невропатолога, сидя у двери его кабинета. В два он появился.

      – Погодите, – сказал он, выслушав мою просьбу. – Зайдите в кабинет. Как фамилия больной?

      – Кабо.

      – Люба?! – Он даже привскочил.

      – Нет, ее мать.

      – Сколько лет?

      – Через несколько дней восемьдесят исполнится.

      – Да, плохо дело. – Он уже разговаривал сам с собой. – Как же быть? Время у меня сегодня и завтра загружено полностью… Что делать? Вы вот что, – это уже мне, – вы сходите пока к главврачу, к Гиллеру, попробуйте выпросить для нас машину на завтра, потом ждите меня здесь, я скоро вернусь.

      Через некоторое время я снова поджидал Орла у его кабинета. Едва не заснул на стуле.

      – Эммануил Владимирович, придется на такси. Когда за вами заехать?

      – Не дал машину? Черт, я освобождаюсь сегодня поздно! Ладно, что делать, подъезжайте к девяти, вот адрес. Постарайтесь до тех пор достать лекарства, рецепты есть у вас? Покажите. Так, магнезия, правильно… Свечи, хорошо… Как вас зовут? Сергей? Вы сын Любы? Слышал о вас много интересного… Ну ладно, по дороге поговорим. До вечера!

      После этого я бегал по аптекам. Эфеленовые свечи нашел только на Новослободской. Усталости я не чувствовал, лишь сухую бессонницу в глазах. Вечером был на квартире Орла в Химках, меня просили подождать. Я прохаживался по комнате, увешанной иконами, и курил. Лихорадочное возбуждение, которое весь день носило меня по городу, не давало присесть и сейчас.

      – Поехали! – сказал Орел.

      В такси мы разговаривали об иконах. На темном шоссе ветер свистел в ушах.

      Войдя в комнату, где лежала бабушка, Орел с профессиональным спокойствием принялся за дело. Ежик на его голове просвечивал до темени. Я прислонился в дверях.

      – Вы знаете, – говорила мама, – она пишет нам записки. Вот и вот, смотрите. А вот даже шутливая: «Погрузите меня в орбиту сна и покоя».

      – Пройдемте в другую комнату, – сказал Орел. – Не хочу вас обманывать, положение тяжелое. В любую минуту может случиться худшее. Но я впервые такое вижу – за двадцать семь лет практики! – чтобы человек в таком состоянии писал записки… Будем надеяться!

      – Она работала до последнего дня. Она все время много работала…

      – А чем она занимается?

      – Она – ученый. Статистик, экономист, социолог…

      – Будем надеяться, – повторил Орел.

      Я светил ему фонариком, когда он шел к машине.

      – Простите, – сказал ему на прощанье, – что я был так настойчив. Спасибо вам!

      – Обязательно звоните, – ответил он.

      На веранде мама разворачивала мои покупки.

      – О, и судно привез! И поилку! – удивлялась она. – Молодец, сынок!

      – Садись, поешь, – сказала Молчушка. – Угонялся?

      Вот