Пресс-центр. Юлиан Семенов

который должен был состояться у них сегодня в два часа во французском ресторанчике, даже меню записано: «салад меридиональ», антрекот «метрдотель», на десерт «шуа де фромаж»[8] и «айриш кафе»[9]… Как быть? Имею ли я право вызвать на допрос этого посла?

      – Ты сошел с ума? – деловито осведомился комиссар Матэн.

      – Отнюдь. Трижды звонила какая-то баба из Гамбурга, она аккредитована в Шёнёф при пресс-центре, требует встречи, говорит, что ей известны причины, приведшие к преступлению… Прямо говорит, что Грацио убили, и утверждает, что ей известно, кому это было выгодно…

      – Кому же?

      – Она требует встречи и предметного разговора… Я отказываюсь… Грозит бабахнуть свою информацию…

      – Ты знаешь ее фамилию?

      Шор медленно поднял глаза на комиссара и кивнул.

      – Как ее фамилия? – повторил свой вопрос комиссар.

      – Кровс.

      – Пригласи ее, не надо ссориться с прессой… Послу Гариваса я бы на твоем месте позвонил и попросил его назначить встречу… Ни о каком допросе речи не может быть…

      – Хорошо.

      – Как у покойника было с бабами?

      – Как у всех…

      – То есть?

      – Имел двух-трех любовниц, с женой, Анжеликой фон Варецки, давно не живет…

      – Где она?

      – В Торремолиносе, это где-то в Испании…

      – Тебе не кажется разумным слетать к ней?

      – Оставленные жены всегда валят три короба на своего бывшего избранника, стоит ли брать в толк ее показания?

      – А если она исключение?

      – Бывшие жены не бывают исключениями. Тебе как шефу можно позволить себе иллюзии, а я живу грубой явью…

      – Я женат вторым браком, Шор, и сохраняю с первой женой самые дружеские отношения…

      Шор знал первую жену Матэна, слушал запись ее бесед с тем альфонсом, который спал у нее, когда сыновья уезжали на ферму, оставленную семье комиссаром; как же она говорила о бедняге, что несла – уши вянут! Наивная, святая простота; воистину, стареющие мужчины невероятно глупеют, самая глупая баба в сравнении с ними – Ларошфуко. «В сравнении со мной тоже, – поправил себя Шор, – и я не юноша, пятьдесят четыре – все-таки возраст, куда ни крути».

      – Я понимаю, – сказал наконец Шор, – наверно, ты прав, я и первым-то браком не успел сочетаться, сплю со шлюхами, это дешевле, чем благоверная, никаких претензий, семь раз в месяц по пятьдесят франков. Коплю на гостиницу в Санкт-Морице…

      Комиссар рассмеялся.

      – Разве вам, евреям, надо копить? Обратись в свою общину, сразу соберут деньги, это нам, католикам, трудно жить… Ну, хорошо, вернемся к делу… Кому могло быть выгодно убийство, если это, как ты считаешь, действительно убийство?

      – Черт его знает… Сегодня иду на биржу, надо посмотреть, как там. Что же касается меня, я патриот Швейцарской Конфедерации, в Бога не верю, в синагоге не молюсь, акции не покупаю. Еще не научился продавать совесть… А на бирже началась игра… Через пятнадцать минут после того, как я вошел

8

Набор сыров.

9

Кофе по-ирландски.