Пресс-центр. Юлиан Семенов

молодости бывает…

      – По зрелости тоже. Вы утром спросили меня о Мари Кровс. Это было что-то около одиннадцати. Значит, вы знали про Грацио, но мне об этом не сказали, а пошли своим обычным российским, окольным путем… Ведь я только что кончил говорить с мадемуазель Кровс, она специалист по людям типа Грацио, встречалась с ним, занималась его концерном и банками, писала о нем… Вот так-то.

      – Какая-то чертовщина, Бреннер… Я ничего не знал про Грацио, даю слово… Все иначе… Я скажу вам, в чем дело, но я говорю вам об этом доверительно, хорошо?

      – Я буду нем как рыба.

      – В Шёнёф работал наш коллега Лыско, молодой парень… Его увезли в Москву с проломленным черепом… Чудом не угробили, чудом… За то, что он якобы был слишком близок с Мари, понимаете? Вот отчего я интересовался ею…

      – Когда его хлопнули?

      – Вчера.

      – Она знает об этом?

      – Я не говорил с нею… Я жду визу.

      – Хотите, позвоню я?

      Степанов неторопливо закурил, ответил задумчиво:

      – Черт его знает… А почему нет?

      – Я могу сказать ей про этого самого…

      – Лыско?

      – Да, – поморщился Бреннер.

      – Говорите, как считаете нужным… И предупредите, что я приеду в Шёнёф сразу же, как получу визу.

      – Забудьте про ваши русские номера: как только получу визу… Это ваше личное дело, когда вы получите визу… Ее дело согласиться на встречу и назначить время и место…

      Бреннер набрал номер, представился, попросил соединить его с мадемуазель Кровс, зажал мембрану ладонью, объяснил:

      – Она в баре пресс-центра… Хорошая жизнь, а?!

      – Спросите, какого она мнения о Лыско как о журналисте…

      – Если его били за близость с этой фрейлейн, надо спрашивать про другие качества. – Бреннер отчего-то вздохнул, нажал на селекторе кнопку, поинтересовался: – Хотите слышать наш разговор?

      – По-французски я не пойму.

      – Я поговорю с ней на английском, не на немецком же, право…

      – Нет, но вы, французы, неисправимые националисты…

      – Имеем право на это, Диметр, имеем право…

      В селекторе прозвучал низкий голос:

      – Кровс.

      – Здравствуйте еще раз, это снова Бреннер.

      – Добрый вечер, мистер Бреннер.

      – Могу я задать вам еще несколько вопросов?

      – Пожалуйста, хотя я сказала то, что мне представлялось возможным сказать…

      – Речь пойдет не о Грацио, мисс Кровс. Известно ли вам имя русского журналиста Лы… Лы… – Бреннер посмотрел на Степанова, снова прикрыл ладонью мембрану, но Кровс ответила:

      – Вы имеете в виду мистера Лыско?

      Степанов кивнул.

      – Именно, – ответил Бреннер.

      – Мне не просто известно его имя, мы дружны.

      – Вам известно, что его в бессознательном состоянии увезли в Россию?

      – Что?!

      – Да, на него было совершено нападение… Он, как говорят его русские коллеги, очень плох… Мотивом избиения