Азиэль. Михаил Кононов

байки, чего бы он там тебе не наплёл. Раньше мы и правда шороху наводили на всю округу, но его величеству королю, будь он неладен, надоело это и теперь нас тут выслеживает целый отряд вооружённых до зубов дружинников из города. У них и приказ такой – без моей головы не возвращаться. Вот мы и сидим тут второй уже месяц, головы высунуть не можем, – совсем уж угрюмо произнёс Глазастый. – Мы сперва думали, что они послали обычное ополчение, напали на них первые. А не тут-то было, там оказались дружинники, а у них и кольчуги есть, и мечи со щитами, и копья. Лучники тоже имеются. Вот нас и порешили всех, считай…

      – Вы что, даже на разведку не ходили сперва? – поразился я.

      – Ходить-то, мы ходили, да только продали нас, паскуды! – глаз может у него был и один, но взгляд его источал такую злость, что мне стало совсем не по себе. – Трое в разведку ходили, да поймали их, в обмен на их жалкие жизни предложили им заманить нас в ловушку, ну те и согласились. Их было около сотни против наших едва ли шести десятков, учитывая, что большая часть из нас была из таких вот дармоедов, – он со злостью подскочил и пнул одного из тех бедняг, что стояли на коленях перед едой.

      – Батюшки, вас там всех, считай, положили. Сколько вас в лагере? Восемь бойцов я насчитал, ещё ты, да эти четверо, получается тринадцать, – с ужасом посчитал я выживших.

      – Чёртова дюжина, да. Только вот в лагере не все выжившие. Или ты думаешь, мы тут сиднем сидеть будем, смерти дожидаясь? Шестеро человек караулят подступы к лагерю, нельзя, чтобы нас застали врасплох. Ещё пятеро пошли добывать еду, сегодня должны вернуться.

      – Дружинники решили взять нас измором, они каждый день прочёсывают реку вдоль и поперёк, не давая нам ловить рыбу, – в разговор снова вступил Чистюля. – Лес тоже патрулируется, мы не можем нормально охотиться, тем более, не говоря уже о том, что у нас и нет-то настоящих следопытов, которые смогут заметать за собой следы и не привести к лагерю.

      – Да уж, натерпелись вы лиха. Получается, ограбить караван с мясом сейчас у вас лучший вариант, – подытожил я.

      – Не у вас, а у нас, – единственный глаз вожака уставился на меня, – ты принят, малец. Мальцом и будешь зваться. Меня Глазастым кличут, причина, как говорится, налицо. Вечером, если наши вернутся, обсудим твоё предложение. А теперь иди, пригляди себе палатку, вон та не плохая, – он указал на одну из дальних палаток, не такую уж и большую, но и не такую дырявую, как остальные. – Эй, Патлатый, собери мясо, оставь по не большому куску этим мешкам с костями, – Глазастый обратился, как неудивительно, к одному из лысых разбойников.

      Парень был крепкого телосложения, наверное, бывший солдат, может быть, дезертир. Он взял в охапку все мясо, оставив несколько самых пыльных лежать на земле. Четверо несчастных, даже не знаю, как их назвать, язык не поворачивается назвать их разбойниками, подползли на карачках и с жадностью принялись кусать своими гнилыми зубами твёрдые куски мяса. Я смотрел на них с ужасом, сколько же они голодали? Даже я не помню, чтобы ел с таким… нет,