Фальшивые зеркала. Сергей Лукьяненко

к нам еще одно кресло, хакер уселся, закинув ногу за ногу. Пальцами содрал с бутылки пробку, жадно припал к пиву.

      – И мои тапочки одел! – пискнул Пат.

      – Тю-тю-тю! – передразнил его Падла. – Кто ел из моей чашки, кто сидел на моем стульчике, кто форматнул мой винт… И не одел, а надел! Грамотей хренов!

      – Падла, не заговаривай зубы, – довольно спокойно сказал Чингиз. – И не ругайся при ребенке, пожалуйста.

      – Если б ты слышал… – Падла запрокинул бутылку, опорожнил до конца, поставил под стол, – что этот ребенок мне сказал вчера вечером…

      – Вечером, ха! – возмутился Пат. – В полтретьего! Ты пришел пьяный в задницу!

      – Видишь? – Падла вскрыл вторую бутылку.

      – Слышу, – кивнул Чингиз. – Пат, язык с мылом будешь мыть.

      – А он пьяный был! И пытался… – мальчишка замолчал на миг, словно подбирая слово, – проститутку протащить! В сумке!

      – Что серьезно? – восхитился Чингиз. – Прямо в сумке?

      – Да!

      – Ябеда, – отставляя бутылку, ответил Падла. – Предатель, блин. Ну хорошо, мои руки, блин, развязаны. Рассказать, куда ты ходил в Диптауне на прошлой неделе? И чего там делал?

      Пат часто задышал. Очень неуверенно возразил:

      – Ты не знаешь. Не можешь знать.

      – Знаю. Что, рассказать?

      – Я все твои скрипты вычистил!

      – У-тю-тю. Вычистил. Когда все вычистишь, я тебе свой ноутбук подарю.

      Пацан и взрослый уставились друг на друга с таким видом, будто были готовы схватиться за ножи. Господи, они оба психи! Причем малолетние!

      – Врешь, – упрямо сказал Пат.

      – Пошли. – Падла поднялся, подошел к Пату, сгреб того в охапку. – Одного троянца я тебе сдам. Для примера. Дальше сам ищи.

      – Падла, ты уходишь от разговора… – напомнил Чингиз.

      – Три минуты, – удаляясь с пацаном под мышкой и бутылкой в руке, ответил хакер. – В целях уменьшения спеси и воспитания уважения к старшим.

      – Придется подождать, – вздохнул Чингиз. – Я не рискну его останавливать, Леонид. Да, пива налить?

      – А почему Падла пьет «Жигулевское»?

      – Ему нравится. Простой ответ, да?

      Я молча взял кружку. Четвертую по счету. Если выпить столько «Жигулевского», то уже стало бы неуютно.

      – Падла подтвердил, что кого-то убили, – сказал Чингиз. – Так что… попрошу прощения за недоверие. Пока Пата нет. А то он разозлится, что ты оказался прав, а я нет.

      – Ничего. Мне тоже было трудновато поверить.

      – Какие последствия ты видишь, дайвер?

      – Смерть из глубины – это смерть глубины.

      – Не факт.

      – Подумай сам. Диптаун всегда был вольной территорией. Миром с особыми законами, своей моралью, собственной культурой. Отношение к преступлениям здесь было своеобразным. Мы привыкли, что можно заткнуть собеседнику рот боевой программой, что взлом чужой машины не преступление, а искусство, что подделка кредитки – повод похвастаться перед друзьями.

      – Убийство – это другое. Если знаешь, что твой выстрел не машину подвесит, а остановит чье-то сердце…

      – Чингиз,