Сантерия. Как снять порчу самому. Владимир Тормышов

авторитетным среди них считался автор социальных поэм Иван Филипченко, человек в пенсне, с тихим голосом и веским словом. Молодой брюнет с живыми улыбчивыми глазами на матовом тонком лице, Юрий Якубовский был художником и поэтом. Писал стихи сибиряк Янчевский и приехавший из Баку Федор Николаев, сын крестьянина с Урала Василий Наседкин и дитя богемы, голубоглазая, с желтыми локонами, падавшими из-под бархатного берета, Нелли Яхонтова. Среди этой компании Есенин сразу получил признание. Даже строгий к поэтам непролетарского направления Филипченко, пренебрежительно говоривший о них: «мух ловят»

      Дм. Семеновский

      В то время Есенин жил, казалось бы, со стороны насыщенной полнокровной жизнью. Была учеба. Есть работа. Есть любимая женщина. Он пишет стихи. И при этом он глубоко несчастен. И это его несчастье.

      Эта его депрессия накатывает на него приступами.

      И каждый новый приступ – подобен смерти.

      В 1913 году поэт лишь попробовал смерть на вкус.

      Окончательный расчет с жизнью был еще так далек.

      Мы любим Есенина.

      Мы знаем его жизнь.

      Но всегда ли мы можем понять, что им двигало?

      Что он чувствовал?

      Понять, и принять его нелегкий путь?

      И оценить его выбор.

      Стихи или смерть?

      Поэтому так много грусти, и влияние смерти так ощутимо на всем творчестве поэта.

      «Хороша была Танюша, краше не было в селе,

      Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

      У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.

      Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

      Вышел парень, поклонился кучерявой головой:

      «Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».

      Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.

      Душегубкою-змеею развилась ее коса.

      «Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,

      Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».

      Не заутренние звоны, а венчальный переклик,

      Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

      Не кукушки загрустили – плачет Танина родня,

      На виске у Тани рана от лихого кистеня.

      Алым венчиком кровинки запеклися на челе,

      – Хороша была Танюша, краше не было в селе.

      1911г.

      Сергей Есенин.

      ***

      Вернемся все же к теме самоубийств.

      Да, читатель, еще одно.

      Если ты думаешь…

      Если ты еще можешь думать…

      Если ты думаешь, что после своей смерти ты что-то кому-то докажешь, то заблуждаешься!

      В этой жизни ты никому на хуй не нужен.

      Поплачут родители, и то не все.

      А что касается остальных твоих родичей, то я не уверен, что они будут плакать вообще.

      Друзья попьют пивка и скажут:

      – Жалко чувака (чувиху).

      – Правильный был парень (девчонка).

      – Чего это он?

      И всё!

      Больше ничего не будет.

      Уж