Академия благих надежд. Игорь Дмитриев

записку 1708 года) наоборот: конечная цель проекта – общее «благо и усовершенствование людей» и «прославление Господа… нелицемерной добродетелью и познанием истины»; промежуточная цель – «вселить» в людей, в первую очередь в юношество, «охоту к науке», для чего формировать, как бы мы сегодня сказали, научную культуру, восприятие научного познания как ценности, а затем уже, когда будет сформировано образованное, просвещенное ядро нации, появятся предпосылки для процветания наук и художеств. А что касается «славы», «чести» и т. п. – это все приложится. И потому Лейбниц строго разделял образовательную функцию университетов и научно-исследовательскую функцию Академии наук.

      Ввиду сказанного выше я никак не могу согласиться с утверждением акад. В. Е. Захарова, что «Лейбниц и должен считаться духовным отцом нашей академии»[98]. Нет, «духовным отцом» нашей академии он, увы, не стал (и, по обстоятельствам эпохи и места, стать таковым не мог), только крестным.

      «Великий Петр к нам ввел науки»[99]

      Предложения относительно того, как «насаждать науки» в России, исходили не только от Лейбница. Как заметил М. М. Богословский, вокруг Петра I «жужжала целая толпа политических прожектеров, представлявших ему различные „пропозиции“, „изъявления“, „доношения“, „мемориалы“, содержавшие самые разнообразные реформационные планы»[100]. Среди них были и весьма дельные люди. Так, 11 июня 1718 года советник Камер-коллегии Генрих фон Фик (Heinrich von Fick; 1679–1750 или 1751)[101] представил царю «мемориал» о воспитании и образовании российского юношества: «О нетрудном воспитании и обучении российских младых детей, чтобы оных в малое время в такое совершенство поставить, дабы Ваше Величество все гражданские и воинские чины в коллегиях, губерниях, судах, канцеляриях и магистратах и прочая своими природными подданными наполнить, також и собственной своей земли из детей искусных купеческих людей, художников, ремесленников, инженеров и матросов получить могли». Резолюция Петра: «Зделать академию. А ныне приискать из русских, хто учен и к тому склонность имеет. Также начать переводить книги: юриспруденцию и прочим к тому. Сие учинить сего году начала»[102].

      Во многих документах Петровской эпохи, касающихся «насаждения просвещения», поражает легкость мысли необыкновенная. Авторам «прожектов» казалось, что можно просветить народ одним махом, легко и просто: полицейскими мерами, в кратчайшие сроки и без затрат. Во всех просветительских затеях вырисовывается одна и та же последовательность действий: сначала предлагалось «велеть во всех губерниях учинить…» (ну, скажем, по академии, а то и по две, отдав под них несколько монастырей, из коих предварительно следовало «вывесть чернцов»), затем в учиненное заведение «велеть набрать» (иностранцев, а также детей дворянских, купеческих и всяких иных чинов), – разумеется, попутно предусматривалось «учинение штрафа» для тех, кто не захочет отдавать

98

Захаров В. Е. Академия наук и Россия… С. 3. Представления об истории науки, в частности российской, присущие нашему научному и околонаучному истеблишменту, – это тема отдельного увлекательного исследования. Примером может служить глупейшая в историческом отношении, но совершенно уместная в затейливой игре амбиций и интересов идея, высказанная в статье трех авторов (Гуриев С., Ливанов Д., Северинов К. Шесть мифов Академии наук // Эксперт. 2009. № 48 (685). С. 12–14), будто «по сути Петербургская академия была не „министерством науки“, а „клубом ученых“» (C. 12). Эта замечательная идея была детально проанализирована в статье: Чернозуб С. П. Лейбниц об Академии наук в России: Забыть? Игнорировать? Осознать? // Общественные науки и современность. 2016. № 5. С. 104–114.

99

Державин Г. Р. На выздоровление мецената // Державин Г. Р. Стихотворения. Л., 1957. С. 94–96. См. с. 96.

100

Богословский М. М. Российский XVIII век. Кн. 1. М., 2008–2010. С. 32–33.

101

См. о нем: Прокопенко Я. И. «Политический инженер» Генрих фон Фик и феномен реформ Петра I // Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI–XVIII вв.). СПб., 2013. С. 323–337.

102

Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое: 1649–1825. В 45 т. Т. 5: 1713–1719. СПб., 1830. № 3208. С. 573–574. Под академией здесь разумеется учебное заведение, притом – среднее.