Медь и Золото. Анна Стоун

зеркалом. Им было тяжело жить по правилам. Но больше всего нравилось проводить время друг с другом.

      Как странно… всё изменилось. Бросив платье на стопку вещей, Рада положила голову Альбрехту на плечо. С момента похорон прошло всего лишь несколько дней. Они только вчера вернулись в Зарганс…

      Ничего больше не хотелось: ни концертов, ни новых песен. Внутри образовалась такая пустота. Несколько минут они просто просидели в тишине. И только спустя время снова принялись за работу – убирать вещи. Они всерьез собирались часть из них продать или подарить кому-то. Многие бы выложили кругленькую суму за их концертные наряды.

      – Сколько у нас воспоминаний связано с каждой из вещей. – вздохнул Альбрехт. – Вроде бы должно тяжело с ними расставаться. Но как-то…

      – Безразлично? – предположила Рада. – Это всего лишь одежда! Куски ткани! Хотя некоторые наряды я б оставила! – девушка посмотрела на платье, в котором она была на празднике Первородного Духа, а потом снова перевела взгляд на короткое красное. – За этим всем мы стали забывать, что за время наших гастролей произошло много хорошего! Нам было весело! Мама нас предупреждала, что жизнь артиста это не одни праздники…

      – Я не хочу туда возвращаться! Я вообще не знаю, когда снова начну доверять людям! Зачем мы им нужны если они видят в нас только выгодную партию? – Альбрехт бросил вещи, что он держал, на ковёр и вскочил на ноги. – Мы не для этого создавали «Гармонию»! Дурак. – юноша ударил ладонью по лбу. – Я-то думал, что бедные отличаются от богатых! Не поверил! А они такие же гнилые, как и все остальные!

      Девушка, отложив всё, тоже поднялась на ноги, подойдя к другу. Её беспокоило его состояние. Видимо человеческая наглость не знала границ. Альбрехт теперь от всех девушек шарахался, как от прокаженных. А когда они вернулись в Зарганс вообще заявил Мерлину, что хочет отречься от титула.

      – Нам всем нужно время! – Рада прикоснулась лбом к его спине, зайдя сзади. – Скоро всё пройдет. Забудется… – она не почувствовала, как слёзы полились у неё из глаз. – Пройдет…Если бы мы успели раньше… Если бы в Виджио попали раньше основные силы, все были б живы!

      Альбрехт обернувшись, прижал её к себе.

      – Рада… – юноша погладил её по спине рукой. – Как не странно, но теперь только мы есть у друг друга… И нам вместе нужно бороться дальше! А там будь что будет!

      – У тебя есть какие-то предложения? – снизу-вверх посмотрела на него девушка.

      – Да! Но мне ещё нужно их обдумать! – вздохнул Альбрехт. – Давай пока это оставим! Наверное, мы уже опоздали к ужину! Мерлин рассердится!

      Когда Рада и Альбрехт пришли в столовую то оказалось, что Мерлин туда даже не приходил – он приказал приносить еду в его комнату. Великий герцог со вчерашнего дня не покидал своих покоев.

      Конечно же, обеспокоенные, они пошли к нему, но слуга на входе, остановил их, сказав, что Великий герцог никого не хочет видеть, и он плохо себя чувствует.

      Рада, ещё раз бросив взгляд на дверь, пошла дальше по коридору. Всё было как-то несправедливо. Находясь на этом этаже, она вдруг вспомнила тот день, когда встретила здесь мать, как познакомилась с графами. Одна слезинка скатилась у неё по щеке.

      Это ведь было так недавно. Идя по коридору, провожая взглядом знакомые двери, Рада не могла сдержать тяжелых воспоминаний. У неё сердце кровью обливалось, когда в память снова и снова врывались голоса друзей, что погибли в той битве.

      Пройдя в конец этажа, девушка остановилась возле лестницы.

      – Не будет нам покоя в этом замке! Я не хочу больше здесь оставаться! – сжала кулачки Рада, посмотрев на своё чёрное платье. – Не хочу вспоминать прошлое!

      Альбрехт только вздохнул, не найдя ответа. Он знал, что если она уйдет, то и он пойдет следом за ней. Юноша отвёл от неё взгляд, посмотрев назад. Весь замок был погружен в траур, так же, как и его одежда. Тяжело было такое носить.

      – Мы будем объявлять, что распускаем «Гармонию»? – вдруг спросил он.

      – Не сейчас! Если не будет её, мир потеряет последние краски! Я не хочу снова ездить на гастроли. Неблагодарное это дело. Попробуем написать новые песни, и будем выступать только в Заргансе! Прости, Альбрехт…

      – За что? – удивился юноша.

      – У тебя скоро день рождение! А вокруг опять всё плохо!

      – Ладно! – отмахнулся он. – Мелочи! Я и отмечать не собирался!

      – Но тебе уже двадцать! Мы можем устроить маленький праздник? Посидим, поужинаем! И для Мерлина это разнообразие! Ну, как?

      – Хорошо! – впервые за несколько дней улыбнулся Альбрехт. – Как скажешь, так и будет!

      Они обменялись улыбками, и пошли обратно в комнату Рады, там, как и прежде был завал вещей. Сами устроили это дело, теперь самим и разбирать.

      * * *

      На следующий день Мерлин сам позвал Раду и Альбрехта в свои покои. Это было раннее утро, так что их подняли с постелей.

      Перед тем как войти девушка и юноша обменялись обеспокоенными взглядами.

      Слуга, тоже облаченный