Мой нежный и кусачий змей. Галина Гончарова

оказалось, квартирка и правда была бичом риелторов вот уже больше десяти лет. Хоть черных, хоть обычных, законопослушных.

      Продать ее не представлялось возможным. Люди просто заходили, оглядывались – и выходили вон. Ощущение от квартиры было… отвратительным. Словно у тебя за шиворотом рота муравьев учения устраивает, как выразился один из агентов. И удрал.

      Удирали агенты, клиенты, ремонтники… даже сантехник дядя Федя, веселый и пьяный в любую погоду. Квартирка смогла сделать то, что не удалось даже его жене – напугать алконавта до икоты.

      Находиться там по любой надобности было просто нереально. Разве что надраться до беспамятства, да и то кошмары сниться будут.

      Аня решила уточнить, кто такая Мефодьевна, и вдруг получила интересную информацию.

      Мефодьевна оказалась… ведьмой!

      Самой настоящей, черной и гадкой, как водится, а потому ее даже коммунисты не трогали, боялись, наверное. Уж как она получила две комнаты в коммуналке, не имея ни семьи, ни детей… Но получила же! И прожила там с момента постройки дома и до смерти, которая наступила около двенадцати лет тому назад. Нет, даже больше, уж лет пятнадцать как…

      Бабки рассказывали, что когда Мефодьевна помирала, на три дня гроза разразилась… а дело было так.

      Квартирка-то о-го-го… Агентства на такие быстро глазки клали, выкупали комнатки по копеечным ценам, угрожали самым несговорчивым… мягонько так, ненавязчиво… вы же любите своих родных, правда? Шесть комнат перешли в их собственность без особого усилия. Старушки не возражали, алкоголики и не задумывались… споткнулись на Мефодьевне.

      Той нравилось жить здесь, именно здесь, и никаких переездов она не планировала.

      Сначала ее уговаривали.

      Потом угрожали.

      Потом…

      Бабки были уверены, что Мефодьевну убили. Но…

      Порадоваться убийца так и не смог.

      Ровно через три дня после смерти, квартирка стала неприкосновенным фондом. Мефодьевна за себя отплатила с лихвой.

      – Вы говорите – три дня гроза…

      Как гроза сочеталась с киллером?

      – Да отравили ее. Наверняка отравили, – вступила одна из старушек, самая бойкая, в платочке. – Мефодьевна раз в год какие-то особенные уколы делала, вот так и подмешали.

      – А как же она не поняла, что ее травят, если ведьма была?

      – Может, и срок пришел, – изменили показания бабки.

      Аня решила спросить у Эреша – потом.

      Тем более что вот он, появился из подъезда.

      Паша забежал перед ним, открыл дверь, раскланялся… Только что хвостом не мел. Но копчиком вилял отчетливо. Увидел Аню – и почти бросился к ней на грудь.

      – Анька, я тебя люблю!

      – Но-но! Полегче с направлением!

      – Уважаю, восхищаюсь, обожаю и ценю, – покорно согласился Паша, поймав недобрый взгляд Эреша. – Сколько с меня?

      – Десять тысяч, – заломила Аня.

      Названная цена была грабительской, но Пашка наверняка включит ее в комиссионные.

      И верно, скривился, но в карман полез.

      – В квитанции распишешься?

      – Конечно. Давай…

      Расстались