Он убил меня под Луанг-Прабангом. Ненаписанные романы. Юлиан Семенов

отринута потомками. Рожденье нового и смерть старого – это звенья одного процесса развития.

      – Как бы это получше объяснить людям? – улыбнулся Степанов.

      – Людям мешает привычная система мышления.

      – Может ли человек избавиться от привычки?

      – Будда смог. А каждый человек может стать Буддой, если он готов победить в себе зло.

      – Как это сделать?

      – Смирить привычную гордыню. Человек должен исповедовать систему вакуума.

      – Как это? – не понял Степанов.

      Монах поднял с пола пачку сигарет, оглядел ее со всех сторон и спросил:

      – Что это?

      – Сигареты, – ответил Степанов.

      – Почему? А может быть, это – ящерица? Или кабан? Почему это – сигареты? Только потому, что я имею глаза – раз, в пещере есть свет – два, пачка сама по себе имеет форму и цвет – три, мои пальцы ощущают форму – четыре и, наконец, все эти объективные компоненты складываются в понятие, которое отныне будет заложено в меня – в мой вакуум. Как только человек перестанет быть вакуумом, способным воспринимать новое, он делается рабом привычных понятий, он перестает явления пропускать через себя, он духовно погибает. А что логичнее воспринять вакууму: добро или зло? Конечно же добро.

      – Добро – не пачка сигарет, – ответил Степанов. – Это не объемное понятие, но термин, который каждый человек понимает по-разному; все зависит от того, в каких условиях, – Степанов улыбнулся, – в каких привычных условиях жил человек, кто его воспитывал и наставлял… Американцы, которые бомбят ваши пагоды и школы, считают, что они сражаются со злом во имя добра.

      Ка Кху тоже улыбнулся и очень мягко ответил:

      – Быстрота и категоричность мышления – тоже привычка. Вы торопитесь в вашем мышлении. Наши враги привычно считают, что они выполняют свой долг перед их родиной. Я слежу за радиопередачами из Америки; назовите мне хотя бы одного нашего врага, приехавшего на эту войну добровольно. Непривычно для людей только одно – смерть. А тысячи смертей их солдат заставляют Америку искать зло в происходящем. Поиск зла – это всегда путь к добру. Их солдатами движет не порыв, но привычка выполнять приказ.

      – Сдаюсь, ваше святейшество, – сказал Степанов, поднимая руки: он боялся обидеть этого сутулого старика с громадными скорбными глазами.

      – «Сдаюсь» – это термин войны, а религия Будды – это учение мира и любви.

      – А как быть с любовью? – не удержался Степанов. – Любовь – это тоже привычка?

      – Да.

      – Значит, любовь порочна?

      – Суетна, – улыбнулся Ка Кху. – Что такое любовь? Минутное наслаждение, а после усталость и пустота…

      – Любовь не приносит усталость. Любовь дает силу.

      – Вы не правы. Любовь не может быть равноправной, это всегда – борьба. А разве неравноправие может дать силы? Впрочем, Будда не запрещает любить. Будда вообще ничего не запрещает. Будда лишь советует…

      К монаху подошел бритоголовый служка и сказал:

      – Святой