Бриллианты для диктатуры пролетариата. Пароль не нужен. Юлиан Семенов

Японию опускаю, – хмыкнул Всеволод, – не время еще…

      – Вы очень хитрый человек, товарищ Исаев.

      – Это как понять? Умный?

      – Ведь если дурак – хитрый, то его за версту видно. В наших комбинациях дурак необходим. Как кресало, о которое оттачиваешь нож. Обидно, что поколения запомнят только умных, а дураков, от коих мы отталкивались, забудут. Недемократично это. Я бы когда-нибудь воздвиг обелиск: «Дураку – от благодарных умных».

      На Арбате Всеволод вылез из автомобиля: здесь он жил с отцом.

      – Владимиру Александровичу поклонитесь, – попросил Бокий.

      – Вы его помните?

      – Сколько мы друг другу крови перепортили во время ссылки… Батюшка ваш хоть из «отзовистов», но в споре блестящ: порыв, эмоции, пафос.

      Отец Всеволода – Владимир Александрович Владимиров – был худ, горбонос и сед. Волосы у него были вьющиеся, густые, и оттого, что они вечно стояли дыбом, он казался еще более высоким. Говорил он по-актерски, очень объемно, красиво и – о чем бы ни шла речь – горячо и заинтересованно.

      Всеволода подчас удивляла эта горячность отца: он мог рассвирепеть из-за какого-нибудь пустяка, а в серьезном деле всегда был спокоен и расчетлив, только до синевы бледнел и чаще обычного приглаживал волосы костлявыми длинными пальцами.

      – Меньшевистская оппозиция приветствует разведку, – проворчал отец, заталкивая в чемодан свои распухшие от записей блокноты, – чай на кухне, там же селедочка и, не могу не похвастаться, деревенское масло – выменял на том «Орлеанской девственницы» с иллюстрациями Шаронтье… Кулачок посчитал обнаженную натуру порнографией, очень заинтересовался…

      – Ты поужинал?

      – Да.

      – А мандат получил?

      – Я получил листочек бумаги…

      – Если с печатью и подписью – это и есть мандат…

      – Да, там кто-то наследил в нижнем правом углу.

      – Старичок, милый, – попросил Всеволод, – ты со мной, надо мной, над нами – шути, но, когда ты будешь ездить по Сибири, пожалуйста, воздержись. Не все, увы, обладают чувством юмора, а если тебя там посчитают контрой, то я ничего не успею сделать, потому что буду вне Москвы.

      – Значит, диктатура пролетариата шутку подвергает остракизму?

      – Нет… Отчего же?..

      – В вашем теперешнем положении не до шуток.

      – У тебя есть какие-то радикальные предложения?

      – Это демагогично, Всеволод…

      – Вопрос не может быть демагогичным. Как правило, демагогичными бывают ответы. Нет?

      – Легче всего строить для себя баррикады из афоризмов, Всеволод. А ты вокруг посмотри! Почему вся та интеллигенция, которая зачинала основы социал-демократии, сейчас отринута?

      – Ты сам себя отринул от практики нашего дела, папа.

      – Я?! Ты говоришь… нечестно!

      – Это опять-таки бездоказательно.

      – Ты повторяешь все время – «бездоказательно»! Так докажи, что ты прав!

      – Небо есть небо,