Пляска на плахе. Марина Баринова

как богиня. Глядишь, придет час, и я к тебе приползу с просьбой. Буду умолять благословить на какую-нибудь глупость вроде женитьбы на толстозадой графской дочке, которую мне непременно навяжут советники.

      Ириталь от неожиданности выронила ножичек.

      – Зачем ты так? – Она говорила твердо, но по ее глазам Грегор понял, что переборщил. – Почему говоришь такие вещи, зная о моих долге и чувствах? Я ведь не выбирала родиться с Меткой. Не выбирала быть человеком, за которого все решают правители, советники да жрецы. Да, все это время я делаю что прикажут, но такой судьбы я не хотела.

      – Прости, я…

      Ириталь жестом заставила его замолчать.

      – Каждый день я просыпаюсь, моля Хранителя не давать Знаков, которые святоши смогут трактовать как им будет удобно. Все, о чем я прошу в молитвах – осататься с тобой еще ненадолго. Будь моя воля, я бы отреклась от своего положения, от этой проклятой избранности, от осточертевшего посольства и необходимости разъезжать по всей империи и быть для людей живым символом того, во что сама не верю! Да только как это возможно? – Ириталь склонила голову, и раздраженно вытерла мокрую щеку рукавом. Вечно она храбрилась и ненавидела плакать при свидетелях – воспитание и характер брали свое. – Если рождаешься с Меткой Гинтаре, себе не принадлежишь – таков закон. Либо меня выдадут за императора, либо, если Знак так и не проявится, запрут в монастыре до конца дней.

      – Мне не по душе оба варианта. – Грегор подошел к Ириталь и вновь обнял крепко-крепко, так, что девушка даже охнула. – Прости меня. Я идиот и говорил, не подумав. Я бы все отдал за то, чтобы мы были вместе. Как увидел тебя впервые, еще в Ордене, тогда и пропал. Даже когда меня вернули в мир, дали титул и начали привечать знатных девиц на выданье, все равно не мог смотреть ни на кого другого. Видимо, так и умру влюбленным и холостым, если в твоей прелестной головке не созреет гениальный план, как обмануть пророчество и обвести вокруг пальца самых могущественных людей мира.

      – Задача не из легких, я уже много раз думала об этом, – отозвалась латанийка. – Но в любом случае мы можем дождаться старости, когда моя утроба усохнет, и вместе уйти в монастырь.

      Грегора передернуло.

      – Это единственное, что заставит меня туда вернуться. Ты же знаешь, я ненавижу это место.

      Ириталь пожала плечами и вымученно улыбнулась:

      – Зато отмолим все развратные грешки.

      – Только это нам и останется.

      Они снова перевели разговор в шутку. Всегда так делали, когда речь заходила о будущем. И Грегору порой начинало казаться, что дождаться старости, дабы провести последние годы вместе с возлюбленной, было не самой скверной идеей, даром что Орден он ненавидел. Да только ждать всю жизнь не хотелось.

      – Иди сюда. – Он притянул девушку к себе и поцеловал. Ириталь ответила – жарко, как делала всегда, когда вспоминала, сколь кратким может быть их счастье. Обвила руками его коротко стриженную голову и закрыла глаза, отдаваясь моменту.

      Позади них, со стороны