«Пена дней» и другие истории. Борис Виан

повторил Кориолан. – Чья свадьба сегодня?

      – Колен женится на Хлое, – сказал брат с гримасой отвращения.

      – Чего это ты? – удивился Кориолан. – Парень что надо.

      – Да, он-то парень что надо, – подхватил Пегас, не скрывая своего вожделения. – Но она!.. У нее такие круглые груди, что просто невозможно вообразить ее мальчишкой!..

      Кориолан покраснел.

      – А мне она кажется красивой, – пробормотал он. – И мне хочется дотронуться до ее груди… А тебе нет?..

      Брат посмотрел на него с недоумением.

      – Ну и сволочь же ты! – крикнул он в сердцах. – Нет второго такого развратника!.. Кончится тем, что ты женишься на женщине!..

      XVIII

      Надстоятель вышел из тризницы в сопровождении Пьяномаря и Священка. У всех троих в руках были картонки с украшениями для храма.

      – Когда придет грузовик с краскомазами, – сказал он, обернувшись к Священку, – распорядитесь, Жозеф, чтобы заехал прямо в алтарь.

      Странное дело, но почти всех Священков на свете зовут почему-то Жозефами.

      – Будем красить в желтый? – спросил Жозеф.

      – В лиловую полоску, – уточнил Пьяномарь по имени Эмманюэль Жюдо, симпатичный верзила в парчовом облачении с золотой цепью, сиянием своим напоминавшем северное.

      – Да, – подтвердил Надстоятель, – ведь на благословение прибудет сам Архиписк. Пошли, нам надо обрядить хоры.

      – А сколько будет музыкантов? – спросил Священок.

      – Семь на десять да три, – ответил Пьяномарь.

      – И четырнадцать певунчиков, – с гордостью добавил Надстоятель.

      Священок аж свистнул: «Фью!»

      – А венчаются только двое! – сказал он и причмокнул с восхищением.

      – Да, – сказал Надстоятель. – Вот что значит быть богатым.

      – Народу будет много? – спросил Пьяномарь.

      – Очень много, – сказал Священок. – Я возьму красную алебарду и красную трость с набалдашником.

      – Нет, – сказал Надстоятель. – На этот случай нужна желтая алебарда и лиловая трость, это будет изысканней.

      Они остановились под хорами. Надстоятель отыскал в одном из столпов, подпирающих свод, едва заметную дверцу и отворил ее. Они гуськом стали подниматься по узкой винтовой лестнице. Сверху сочился слабый свет.

      – Тяжело! – сказал Надстоятель.

      Священок, подымавшийся последним, поддакнул ему. Пьяномарю, который шел между ними, деться было некуда, ему пришлось согласиться.

      – Еще два с половиной витка, – сказал Надстоятель.

      Наконец они вышли на хоры, расположенные против алтаря на высоте ста метров над церковным полом, который трудно было разглядеть сквозь туман: облака беспрепятственно вплывали в храм и огромными хлопьями проносились по среднему нефу.

      – Погода будет отличная, – сказал Пьяномарь, принюхиваясь к облакам. – Пахнет тимьяном.

      – Немного отдает и лакрицей, – добавил Священок.

      – Надеюсь, церемония удастся на славу, – сказал Надстоятель.

      Поставив