Восемнадцатый легион. Книга 1. Баграт Толорайя

Тем паче мой черед.

      С этими словами он поспешил убраться из поля зрения Аудакса и, подхватив Фистулу под руку, скрылся за той самой ширмой.

      – Пойдем уже отсюда, а? – Кастул подошел к своему другу и, взяв за руку, потянул из-за стола. Украдкой он взглянул в окно и увидел, как снаружи уже давно наступила ночь. Легкий снежок припорошил улицу и ближайшие дома. В свете звезд мрачные кособокие строения варваров выглядели, словно покрытые серебряным напылением.

      – Пойдем, нам пора. По дороге поговорим. Расскажи мне про лупанарий, пожалуйста.

      Вопреки ожидаемой вспышке гнева, друг посмотрел на него с какой-то грустью во взгляде. Кастул заметил, что глаза у Аудакса сильно покраснели и опухли. «Наверное, слишком дрянное вино, – решил он про себя. – Эдакой пакостью отравиться проще простого».

      Поддавшись на уговоры, Квинт встал и, ухватив Кастула за руку, шатаясь, побрел к выходу.

      Идти им приходилось очень медленно, иначе Аудакс рисковал упасть. На сей раз Кастул, аккуратно закинув руку друга на плечо, вел его в лагерь.

      Конечно, не поле битвы, но тоже сойдет.

      Он решил не задавать лишних вопросов, дожидаясь, когда Аудакс сам начнет говорить. Очевидно, что воспоминания о его прошлом болезненны, и они всегда остаются с ним. Аудакс носит их с собой, как Сизиф свой камень, и почему-то не может выбросить. Наверное, Кастул все еще действительно плохо знает своего друга.

      – Ты действительно хочешь знать о том, что было? – неожиданно спросил Аудакс. Он поднял голову, чтобы сфокусировать пьяный взгляд на лице друга, но у него ничего не получилось.

      – Да, – кивнул Кастул.

      – Смотри, как бы это не убило тебя, – ухмыльнулся Квинт. – Я не люблю лупанарии потому, что я родился в лупанарии.

      10

      Ответ Аудакса шокировал Кастула. Он остановился как вкопанный и с удивлением глядел на своего спутника. Аудакс?! Сын люпы?! Не может быть такого! Кто угодно, но только не Аудакс.

      В Риме участь таких детей была незавидной. Чаще всего их сразу убивали, но в редких исключениях, если все же младенец оставался жить, его ждало клеймо позора на всю жизнь.

      Положение хуже, чем у рабов.

      – Что, не ожидал? – хохотнул легионер. – А ты думал, я на Субуре просто так оказался?

      Кастулу не хватало слов, чтобы что-то ответить, так он был шокирован. Поэтому просто отрицательно помотал головой.

      – Не знаю уж, по какому такому странному делу моя мамашка сразу меня не задушила, – тихим голосом сказал Аудакс. – Спасибо ей, конечно, за это, иначе б мы с тобой сейчас не болтали так мило. Я не знаю, кем она была до того, как стать проституткой. Знаю точно, что рабыней, но потом патрон дал ей вольную. Как дальше получилось – я тебе не скажу. Да и она теперь уже тоже не скажет.

      – Почему? – с трудом задал вопрос Кастул.

      Слова застряли в горле, говорить ему не хотелось совсем. Больше бы слушать, чтобы услышать, кем является в действительности его друг. Однако про себя Гай решил, что все равно останется с ним.

      Кем бы ни был, пусть хоть сейчас