Голова-жестянка. Серафима Орлова

с этим человеком в моей жизни точно не случайна. Я помню. Два раза были знаки. Сначала бутылка, которую мы нашли с Приходькой. Из неё выпали детали, а Приходька надеялся на старинные монеты. Со скуки он стал придумывать, будто в бутылке сидит джинн и сейчас исполнит наши желания.

      И ещё был второй раз, когда я чуть не задохнулась и что-то увидела на дне. Но началось всё-таки с Приходьки, с него всегда начинается самое душераздирающее в моей жизни.

      Я подхожу и утыкаюсь неслучайному человеку под мышку. И просто стою, вдыхая запах шерстяного пальто. Думаю, это меня немного успокоит.

      – Женя, что-то случилось?

      – Что случилось? – спрашивает и Тиль. – Чего-то ты зелёненькая.

      Да ничего не случилось, просто не по себе, хотя я обещала, что всё будет нормально. Ещё немножко, и я им отвечу. Сейчас. Сейчас.

      – Ты что-то сказать мне хотела? – говорит Карин. Станислав Владимирович Карин, мой учитель, который научил меня всему-всему и ещё немного паять. Я по-прежнему стою, уткнувшись в его пальто, и чувствую вибрацию, которая расходится по его груди, когда он говорит. – Что с тобой? – его рука слегка хлопает меня по плечу. Меня берут за талию сзади, осторожно, как горячую кастрюлю. Это Тиль. Он отрывает меня от Карина и прижимает к себе. Интересно зачем. Тиль не очень чувствительный, чего это он.

      Отвернув голову от Тиля, я говорю Карину:

      – Недавно одноклассника своего встретила, его зовут Виталий. Но все его зовут, короче, Страшный. Он сказал, что хочет взорвать школу. Можно я его к тебе приведу?

      – Ты думаешь, я ему помогу взорвать школу? – Карин смеётся, как всегда, за бородой почти не видно. Только морщинки от глаз разбегаются.

      – А что такого, – вмешивается Тиль, – я как-то помню, прихожу к тебе на занятие подмогнуть, а там целый пожар…

      – Конечно, если замкнули плюс на минус. И не пожар, а всего провод один сгорел, – обрывает его Карин. – Покурил? Испортил организм? Доволен? Дуй работать, – Карин показывает на дверь велоцентра. – Женя, а ты, может, тоже курить собиралась, а эти разговоры для отвода глаз?

      – Пошли, – Тиль пытается уволочь меня от сурового Карина, но я упираюсь.

      – Сейчас, мне поговорить надо.

      – Ладно, давай скорее только, – Тиль отпускает меня и входит в велоцентр. Дверью хлопнул громко, от души, чуть стёкла не повылетали.

      Я стою. Карин сунул руки в карманы пальто, покачивается с носков на пятки. Киря от него эту манеру перенял, я теперь знаю. Киря – сын Карина, приёмный, правда. Оля уже после рождения Кирки с Кариным познакомилась. Такие подробности вряд ли дошли бы до моих ушей когда-то, если бы не Тиль. Он нередко сплетничает, а так бы я не догадалась.

      – Можно я к тебе приведу Страшного? Витаса то есть. Ему на самом деле в школе плохо. Я слышала, Оля сказала, что ты вечно собираешь вокруг себя… Ну, странных всяких…

      – Неважно, что там говорит Оля по этому поводу, – отвечает Карин, как будто наступая на мои слова, не давая договорить. Он очень быстро догадывается, что именно я скажу, поэтому