Песок и пепел. Игер Кау

но там и так старались не ездить, а как мост в конце войны обрушился, то и вовсе про нее забыли. А ты что спрашиваешь, со счету сбился?

      — Вроде того, — я неопределенно пожал плечами, — день сегодня какой?

      — Четверень с утра был… Э, парень, прости. Ты, поди, весь день на ногах, устал с дороги, а я тебя вопросами кормлю. Пошли в дом, нечего тут стоять.

      Молча киваю, опасаясь выдать себя глупым вопросом. Судя по всему, я оказался прав в своих предположениях. Я очнулся в глухом углу немаленькой империи, и ни одно название не говорит мне ничего, кроме примерной привязки к сторонам света. А должно было — ведь почему-то я устремился прочь от этого славного места, даже не помня никакой Лариньи и стороны, в которой она осталась. И, кстати, что он назвал самоходом?

      Мы двинулись к крыльцу. За спиной что-то скрипнуло и лязгнуло. Я оглянулся. Парень с кинжалом ушел куда-то за дом. Тот, что был с ружьем, похоже, снова поднялся на смотровую площадку. Арбалетчик, убрав свое оружие за спину, шел за нами.

      — А ты везунчик, как я посмотрю, — здоровяк, больше других подходивший на роль хозяина заведения, явно не страдал излишней молчаливостью. — Из Лариньи в одиночку пешком дойти и всего лишь счет времени потерять. Или был с тобой кто?

      — Нет, — мотнул я головой, — не было никого. — Вот еще, придумывать себе несуществующих попутчиков.

      — Оружие хоть какое есть у тебя? — продолжал допытываться бородач.

      — Только нож. Точнее, два, но второй не в счет.

      — Считай, без оружия, — подытожил мой собеседник. — С таким везением тебе и бояться-то нечего. Другому мимо одной Ортинской пустоши пройти хватило бы, чтоб облысеть от страха, не то что поседеть. И то днем.

      Это он про которую пустошь? Где я прошлую ночь провел? Интересно, если ему рассказать — он весь восхищением изойдет или наконец-то пальцем у виска покрутит?

      — Даже сейчас тебе повезло, — здоровяк на мгновение останавливается в дверях, — как раз к ужину поспел.

      Я усмехнулся:

      — Да я бы не сказал, что есть хочется… Просто очень сильно хочется есть. Потому что сегодня еще не ел. А горячего и вовсе с самой… Сонейты во рту не было, наверное.

      — Значит, и вина выпьешь?

      — Почему нет? В дороге никто не наливал.

      Здоровяк улыбается:

      — Вот это правильно! Это я понимаю!

      Он усаживает меня за стол, размещавшийся ближе прочих к стойке. Пока он отдает распоряжения, я осматриваюсь. Судя по всему, к ужину здесь собираются все постояльцы. И сейчас их немного. Зал почти пуст. Два стола в самом дальнем углу занимают семеро крепких мужиков — наемники, судя по повадкам и одежде. Компания порядком навеселе, но ведут они себя довольно тихо. Возможно, они здесь не первый раз — или не первый день — и стараются не нарываться. Между нами двое мужчин — эти больше походят на торговцев. Стол рядом с ними достался их четверым помощникам, ближе к выходу сидят мужики поздоровее и попроще — видимо, возницы и охранники. Тоже вчетвером. Эта компания выглядит какой-то вялой. Молча едят и пьют, лишь