Песок и пепел. Игер Кау

пропали, ощущение опасности исчезло, словно его и не было. Выглянувшая в разрыв в тучах луна высветила пустошь — но в этом мертвенном свете не шевелилось ничего — даже трава. Что бы это ни было — оно ушло. Я вернулся на свое травяное ложе и снова улегся, прислушиваясь к ночным шорохам. Но лишь когда небо у горизонта начало светлеть, смог заснуть, а когда проснулся — солнце было уже высоко.

      Несмотря на острое желание убраться отсюда поскорее, все же осматриваю и остальные постройки. Увы, в тех развалюхах нет ничего интересного. Разве что сгнили они куда сильнее. И никаких следов ночных гостей.

      А когда прохожу по той стороне пустоши, что ближе к лесу, что-то внутри меня словно ухает глубоко вниз — среди травы виднеются ямы с обсыпавшимися краями. Длиной и глубиной в рост человека. И ширина соответствующая. Ямы тянутся длинными неровными рядами, и разрывов в этих рядах нет. Словно кто-то зачем-то выкопал всех покойников на кладбище. Причем, как и с деревней, это сделано с максимальной аккуратностью — никаких костей и черепов вокруг, никаких надмогильных камней, даже расколотых. Заглядываю в несколько крайних ям — пусто. Только следы от луж на дне. Обычных дождевых луж. Все же, кому понадобилось переселять еще и мертвецов?

      Возвращаюсь к постройке, в которой ночевал, и захожу внутрь. Пытаясь понять, почему ночной гость не смог ворваться, машинально провожу рукой по стене, задеваю раму окошка под потолком… И вдруг цепляюсь за что-то. Это «что-то» при ближайшем рассмотрении оказывается гвоздиком. Серебряным. Я бросаюсь шарить по стенам — и нахожу такие же гвозди у каждого окошка, а у двери их и вовсе было четыре — в каждом углу дверного косяка. Это от кого же такие обереги?

      Осторожно втыкаю гвоздик на место, медленно выхожу наружу, аккуратно, даже очень аккуратно прикрываю дверь, поворачиваю щеколду… и вижу лежащую на земле прямо перед входом маленькую бляшку, похожую на пуговицу, разве что без дырочек, из все того же серебра. Вот только какая-то она оплавленная, что ли. Судя по всему, этот оберег был воткнут в балку под крышей прямо над дверью. И выпал, когда ночной гость пытался дверь высадить. Причем выпал прямо ему на… загривок. И это, помнится, очень ему не понравилось. Очень. Покатав ее в пальцах и так ничего и не ощутив, вставляю бляшку обратно — может, кому еще пригодится.

      Забросив мешок на плечо, расправляю складку на нагрудном кармане и вдруг понимаю, что под тканью что-то есть. Сунув руку в казавшийся пустым карман, нахожу за складкой узкую серую полоску. На ней два коротких слова. Имя. Но чье оно? Кого-то, кого я должен найти? Или кого должен опасаться? Или мое собственное? Ладно, потом. Все равно я сейчас не знаю, что мне с ним делать.

      Едва я вхожу в ритм, как через тигу тракт обрывается. Только что казался бесконечным — и вдруг закончился. Я даже не сразу поверил глазам, когда увидел это. И вот с трех сторон от меня лежит широченное серо-зеленое одеяло, густо утыканное одинокими деревцами или небольшими рощицами. Надо же. И тут тупик. Но не возвращаться же. А что это за темная фиговина,