Не будите спящих красавиц. Таиска Кирова

Антона.

      – А где Антон? Заболел?

      – В некотором роде, – уклонился от ответа главный, – можно сказать и так.

      Интересно, как долго он собирается скрывать от общественности, что в его коллективе работает психически нестабильный человек?

      Глава 4. День потерянных надежд и артефактов

      Я покинула помещение, в надежде найти Селивана, чтобы обсудить с ним на досуге пару рабочих моментов. В это время на улице послышался звук подъезжающей машины, хлопнули двери, и на пороге нарисовались два крепко сбитых амбала. Вы слышали выражение – работники умственного труда? Это не про них. И виной тому не слишком маленькие головы на бычьих шеях, и даже не вытертая спецовка с логотипом известной транспортной компании в городе. Просто, не пахло от них интеллектом. Вчерашним перегаром, луком и потом, это – да, а вот мозгами – ничуть.

      Они прямиком направились в кабинет к Михеичу, и я юркнула за ними. Алексей на месте секретарши даже не пытался их остановить, понимая, что это бесполезно.

      Шеф мутным взором оглядел визитеров и выдохнул:

      – Вы кто?

      Слова, окутанные алкогольными парами, уткнулись в одинаково насупленные физиономии.

      – Мы, это, за шкафом, – наконец поделился планами один из них, – от Венеры Петровны.

      Шеф икнул, попытался привстать, но, не в силах совладать с законом Ньютона, вернулся в кресло. Грузчики между тем подошли к шкафу и подхватили его с разных сторон. Движение получилось настолько синхронным, что если бы его увидела сборная нашей страны по плаванию, то непременно бы утопилась от зависти всем составом вместе с тренером. Однако главный еще более решительно бросился на защиту имущества.

      – Погодите, погодите, – замахал он руками, – я должен позвонить.

      Наверное, так могла махать только ветряная мельница, приветствуя идальго. Тем не менее, парни, аккуратно поставили мебель на пол и застыли манекенами в ожидании новых команд.

      Михеич, тихо шипя сквозь зубы слова, не рекомендованные к употреблению лицам моложе восемнадцати лет, трясущимися руками набрал номер и приставил трубку к уху.

      Разговор получился короткий, как салют и такой же фееричный. К сожалению, мне не удалось услышать того, что услышал шеф. Но, судя по его лицу, я могла бы значительно пополнить словарный запас такими выражениями, которые пригодились бы на все случаи жизни. Одно то, как прокомментировал беседу Михеич, гневно бросивший телефон на столешницу, говорило в пользу моего предположения. Грузчик повыше даже восхищенно присвистнул, а другой достал из нагрудного кармана блокнотик и что-то в него записал. Не иначе пламенную речь начальника, чтобы потом где-нибудь процитировать, например, на всесоюзном семинаре грузчиков. Если таковой имеет место быть.

      Мурза, все это время простоявший с открытым ртом у окна, машинально снял со спины рюкзак. С некоторыми усилиями отыскал в недрах слуховой аппарат и надел его. Ну, наконец-то я могу хоть с кем-то поговорить.

      – Мурзик, ты меня слышишь? – мой писк заставил его