Игры с огнем. За гранью. Яна Ясная

только когда тишина зазвенела в барабанных перепонках нестерпимее, чем недавние крики, позволила себе сказать, тщательно следя за тем, чтобы голос звучал спокойно и сдержанно:

      – Лейтенант, если вы пытались отговорить меня подавать жалобу на руководство части, то вы не преуспели. Как только мы вернемся из первой смены на Щите, я оповещу все заинтересованные органы об имеющих место нарушениях. Потому что, чтобы вы ни говорили, лейтенант, это – правильно.

      – «Правильно!» – передразнил меня Маккой. – Мисс Феррерс, вы вообще в курсе, что мир не черно-белый? Или вас всю жизнь в инкубаторе держали?

      – Ага, в нем, – поддакнула я, разглядывая неведомую даль. – До сих пор не выпустили. Оглянитесь по сторонам – в кустах выводок нянек притаился. Сопли подтирать будут.

      Кустов в обозримой видимости не наблюдалось (зато я наконец заметила, что из зеленого коридора, а с ним и основного здания мы вышли) так что Маккой оглядываться не стал, а зло зыркнул на меня и заткнулся.

      Я тоже не спешила возобновлять светскую беседу, рассеянно озираясь и призывая к порядку застарелые комплексы.

      Сегодняшний день к ним был немилосерден: сперва по ним потоптался полковник, со своим стремлением обеспечить дочери лорда Феррерса полную безопасность, а теперь оттанцевал чечетку Маккой, недвусмысленно дав понять, что считает оную дочь редкой бесполезности вещицей.

      Восемнадцатилетие я встретила под знаком презрения к себе.

      Всё, что у меня было, все мои заслуги и достижения не были моими – за всеми маячил призрак рода.

      Всё, чего я добилась сама – при детальном рассмотрении оказывалось не моей заслугой.

      И осознание этого корежило меня и ломало.

      Сама поступила в Андервуд? Да помилуйте, кто бы не поступил, имея такую подготовку, как я?! Наставники, занимавшиеся со мной чуть ли не с рождения, задайся они такой целью, наверное, и обезьяну сумели бы натаскать на уровне, достаточном для сдачи вступительных экзаменов.

      Была одной из лучших студенток на потоке? А разве это сложно? Я ведь никогда не прилагала особых усилий к учебе, не надрывалась, с боем прогрызаясь сквозь гранит науки, не просиживала часами в библиотеке, не пробивала лбом неподатливые стены. Милостью щедрой генетики и состоятельной семьи, у меня была отличная память и устойчивая база начальных знаний, на которую новая информация ложилась легко и гладко.

      Изучение и обуздание собственного дара грамотный тьютор, предоставленный мне в Андервуде, сумела превратить в увлекательную и захватывающую игру. Она ставила задачи – и я азартно брала новые барьеры.

      И даже редкий портальный дар, дар, живых носителей которого нынче насчитывалась менее десятка в мире – никак не был моим личным достижением.

      Дар, как и высокий статус, как и хорошая память, как и уважение окружающих, достался мне в наследство от предков.

      В конце школьного курса я сдала все тесты на высший бал, и получила знак лучшего ученика выпуска – и отчаянно завидовала Джулии Гордон, которая