Затворница. Настя Королёва

назад. И улыбка – холодная, приклеенная будто.

      Льдэр недовольно фыркнул, но одёргивать зарвавшегося слугу не стал, отчего моё недоумение только увеличилось.

      Алекс помог мне подняться по ступеням, при этом я чувствовала, как его взгляд прожигает в моём затылке дырку, и как только я переступила порог, он отвесил шутливый поклон и сбежал. Сразу же затерявшись в толпе селян.

      А я всё стояла и смотрела ему вслед, сама не понимая, отчего на сердце так неспокойно. Да и дальше бы стояла, если бы тётка Дили не напомнила о том, зачем я сюда, собственно, явилась:

      – Кхм-кхм, вы к старосте-то пойдёте, льдэра?

      Кивнула, прикусила губу по привычке и отвернулась от распахнутой двери.

* * *

      Староста встретил меня всё в том же «кабинете». Хотя эту каморку, отделённую от горницы цветастой ширмой, кабинетом назвать ой как сложно. Но очень давно, когда в моей жизни всё было просто и понятно, староста Зарий решил, что для статуса ему положен кабинет, а раз положен – значит, будет.

      Отец тогда очень долго потешался над ним, но Зарий решение своё не изменил, даже поставил стол в углу – самый настоящий, дорогой, из красного дерева, с мощными резными ножками и шкафчиком, что закрывался на ключ. Ключ этот, к слову, теперь всегда висит у него на шее, чтобы никто не вздумал взломать его «сокровищницу», где лежат очень ценные бумаги.

      Насколько мне известно, ценность этих бумаг настолько велика, что отец смеялся в десять раз громче, когда узнал ещё и про шкафчик с ключом.

      Вот и сейчас сквозь распахнутый ворот белой рубахи был виден чёрный шнурок, на котором болтался маленький ключик размером с мой мизинец.

      – Кто там пожаловал? – когда я вошла, намеренно постукивая клюкой по деревянному полу, застеленному плетёными ковриками ручной работы, староста внимательно изучал какие-то бумаги.

      – Льдэра к нам пожаловала, – заискивающим голосом начала Дили. Я стояла молча, пряча улыбку в уголках губ. Слишком много воспоминаний связано с этим домом, с этой деревней, с этими местами. Воспоминания, которые я пыталась похоронить в себе. Но не вышло.

      Слишком… живой я была тогда. И то, что осталось от меня сейчас, не в силах это изменить.

      – Работников нанять хочет, – продолжила супруга, бросая на меня косые взгляды, видимо, проверяя, на месте ли мешочек с деньгами и не привиделся ли он ей.

      – Нанять? – ухватился за слово Зарий и вскинул голову.

      Он тоже не изменился, разве что так же, как и супруга, обзавелся лишними складками на животе да морщинами на загорелом лице.

      – Нанять – это хорошо, – кивнул сам себе, потом уже обратился ко мне: – И сколько вам рабочих нужно, – запнулся, так же, как и супруга, не признав во мне родовитость, – льдэра?

      Я не растерялась, пошамкала губами, будто раздумывала, и тут же призналась:

      – Много. Замок отмыть надо да в надлежащий вид привести.

      Староста с женой переглянулись, и он спросил:

      – Это какой такой замок?

      Вот тут пришёл мой черёд замешкаться. Помня