Теорема существования – 2. Константа. Ann Up

ы.

      За дверью послышался смех, Ян приоткрыл глаза. Слышно было как Арис в коридоре шутливо приставал к одной из горничных. Та визгливо хихикала и, Ян мог поспорить, смущаясь, прикрывала раскрасневшееся лицо фартуком.

      У Яна, схватить, пробегающую мимо, служаночку, за зад в пышных юбках, или ущипнуть за грудь, рука не поднималась. Было тошно и брезгливо.

      Арис, младший брат, баловень и любимец семьи, приехавший следом за отцом из дворца проведать вернувшегося из изгнания брата. Темноволосый улыбчивый и зеленоглазый, душа любого общества.

      Он, смеясь, зашел в комнату. Ногой подвинул кресло поближе к кровати. И плюхнулся в него развалившись.

      – А знаешь ли ты, братец, что родители собрались дать скромный прием в честь твоего возвращения?

      – Вот как? – Ян приподнялся на локте.

      – Да-да, возвращения и выздоровления, а я смотрю, ты совсем раскис, – Арис приподнял салфетку на нетронутом подносе с едой, стоящем на прикроватном столике, – не расскажешь, что случилось?

      «Инга со мной случилась, – тоскливо подумал Ян, – Инга Владимировна Савельева».

      Она словно заразила его неизвестной болезнью, изменяющую что-то в голове, и весь мир теперь выглядел по-другому, и Ян, в чем-то, даже завидовал младшему братцу. Девицы, развлечения, охота, друзья, немножечко финансовые дела. Жизнь по накатанной колее. А самое главное, все просто и никаких, лишних, душевных терзаний.

      «Это у нас экстремальные обстоятельства, а у окружающего мира все так как было, так и продолжается, – словно наяву услышал он слегка насмешливый голос Инги, – миру вообще пофиг на тебя, по большому счету».

      Инга. Это имя засело внутри болезненной занозой, которую не представлялось возможности вытащить. И боль вокруг нее расползалась все дальше и проникала все глубже.

      Ян пожал плечами и даже смог улыбнулся братцу в ответ.

      – Да ничего интересного, прожил часть лета в Равенхальме, – Ян сел на край кровати, – потом, вот, путешествовал немного.

      Арис прищурился.

      – Вастаб написал отцу, что ты приходил за «темным мешком».

      Ян потянулся за стаканом с водой, не спеша отпил.

      – Приходил.

      – И? – младший братец дернул ногой от нетерпения, клинки у него на поясе звякнули.

      – Получил, – подтвердил Ян, – и прожил зиму в Лерте.

      Арис рассмеялся.

      – А ты изменился, – сказал он, вдруг перестав улыбаться, – и взгляд у тебя стал…мертвый.

      Ян неспешно поставил стакан обратно на поднос и серьезно, без тени улыбки, посмотрел на брата.

      – А я и умер, думаешь «темный мешок» просто так отдают?

      – А что за история с травницей? – не сдержал любопытства Арис, – отец письма получил и молчал, а Вастаб писал, что ты очень ее слушаешь.

      Ян не знал, как ответить. Рассказать кто такая Инга? А поймет ли ветреный братец? Да и как объяснить, кем она стала для него, Яна?

      Можно, конечно, рассказать про чудесную, умную, женщину, которую посчастливилось встретить и это будет полнейшей ерундой.

      Ян вздохнул:

      – Она не травница.

      Арис явно изнывал от любопытства

      – Ярран, не тяни, расскажи.

      – Она ученый, математик, мы жили в Лерте, потом поженились, потом немного путешествовали.

      – Поженились, но ведь ты был изгнан? – не сумел скрыть удивление Арис, Ярран с мрачной усмешкой взирал на отвисшую челюсть младшего брата.

      – Кроме законов Росакара существуют и другие, – пояснил он, – мы поженились по древнеславянскому, языческому, обряду.

      Смысла он и сам не очень понимал, в мире Инги все было запутано, даже с ее объяснениями, но словосочетание, особенно с приставкой «древне», звучало внушительно.

      – А потом вы путешествовали в горах? – неверяще спросил Арис.

      – В горах, – Ян утвердительно кивнул и улыбнулся, – там было озеро и суворовские бани, а еще палатка и пуховые спальники. Знаешь, оказывается если ходить пешком, а не летать, то можно узнать и увидеть уйму интересного.

      – И как ты вернул горга?

      Об этом бы спросить у Инги, снова мелькнула мысль, происходящие на станции процессы она понимала гораздо лучше, чем он.

      У Яна не получалось думать о ней как о мертвой. Он просыпался утром, говорил себе: « Инга умерла, ее больше нет», разум соглашался, но тут же предательски шептал: «Ты не видел, что там произошло, ты не видел ее тела, может алорнец тебя обманул, ты же видел как он смотрел на нее?» И Ян позволял этому сомнению жить внутри себя. Вот только какие действия предпринять решения не приходило.

      Пожалуй, верным было бы дождаться пока заживет рука и вернуться в дом в Лерте. Находиться здесь, в столице Роскара, Ян больше не хотел. Было невыносимо смотреть на беготню слуг когда отец вечерами возвращался из министерства, запирался в кабинете и ужинал там.

      На мать, ежеутренне выходящую