Развратная. Маша Моран

в насилии. С ней давно уже такого не случалось. Неконтролируемый приступ гнева, черной ярости. Она не знала, на кого злится, но эмоции плескались через край. Ей стоило огромного труда подавить их.

      – То, что ты сейчас говоришь… – Она в упор посмотрела на Лену. – Я не верю этому.

      – Еще бы! Он ведь твой муж!

      – Да, мой муж. И у нас все хорошо в семье.

      – Вика… Я помню, сколько раз ты выручала меня в интернате. А я даже «спасибо» тебе не говорила. Ты почти всегда брала вину на себя. Покрывала всех нас, когда мы бегали на свидания. Давала списывать домашку…

      – Я делала это не из доброты душевной. – Вика не смогла сдержать горькую ухмылку. – Мне казалось, что если учителя будут постоянно жаловаться на мое поведение, то родители заберут меня из интерната.

      – О-о-о… Я не знала… Тем не менее, я рада, что они не забрали тебя. Это было самое счастливое время в моей жизни. Благодаря нашему маленькому братству. – Лена мечтательно прикрыла глаза. – Рома как-то случайно проболтался, что ты учительница. Я попросила его познакомить нас. А он ответил, что ты ненавидишь все, что связано с твоей работой. И работаешь лишь затем, чтобы досадить ему и упрекать в том, что он плохо тебя обеспечивает. И он сказал это в присутствии многих людей.

      В голове все перемешалось. Вика пыталась зацепиться хотя бы за одну мысль, но они ускользали, оставляя пустоту. Как будто она стояла на краю обрыва за мгновение до прыжка. И вроде бы хочется жить. Но и бороться больше нет сил.

      – Он не мог так сказать… Он знает, как сильно я люблю свою профессию…

      Вика поняла, что не смогла сдержать слезу. Она вырвалась на свободу и быстро побежала по щеке. За ней устремилась следующая. Лена обняла ее за плечи.

      – А знаешь что… Я ему завтра все выскажу! Прямо при начальстве.

      Вика вытерла ладонью щеки. Нет-нет-нет, она не будет плакать. Больше не будет.

      – Не надо ему ничего высказывать.

      – Надо! Я посмотрю, что он придумает в этот раз. Прямо с утра устрою ему сюрприз.

      Вика пыталась взять себя в руки. Она вдыхала ароматы кофе и корицы, заменяя ими вонь предательства. Неужели, Рома мог такое сказать о ней? Чем она заслужила подобные слова? Чем?!

      – Вик, не молчи! Эй! Скажи что-нибудь! – Лена потрепала ее по плечу. – А давай ты завтра приедешь и устроишь ему разнос?!

      Вика хмыкнула:

      – Я завтра работаю. – Она все никак не могла поверить Лене. И все же глубоко внутри, в душе, откуда-то знала, что это правда.

      – Тогда я сама!

      Что-то в словах Лены царапнуло. Вика нахмурилась и по-детски шмыгнула носом:

      – Не нужно ему ничего высказывать. Я сама разберусь. Да и к тому же… Он ведь в командировке.

      – В какой еще командировке?! – Лена едва ли не подпрыгнула.

      Вика нахмурилась. Ужасное подозрение сжало невидимым кулаком сердце:

      – В Питере. Вчера с утра уехал…

      Брови Лены медленно поползли вверх, застыв посередине лба двумя полумесяцами:

      – Я не знаю, что он там тебе наговорил, но ни в какую командировку он не уезжал. Он вообще