Развратная. Маша Моран

от боли в ноге, где даже остались глубокие борозды от ногтей муженька, Меланья прошла мимо незнакомца. Она все ожидала, что он вынет нож и перережет ей горло, но он оставался неподвижен. Просто стоял подле фрески и насмешливо глядел на нее. Поправив платок, Меланья все же осмелилась бросить напоследок:

      – Мои дела не ваша забота.

      Он засмеялся, нарушая торжественную тишину церкви. Пламя свечей возмущенно заколыхалось. И даже лики на образах сурово нахмурили брови. Незнакомец поклонился ей.

      – Как знать…

      Насколько могла быстро Меланья вышла из церкви. Почему-то ей казалось, что дьявол ее только что настиг.

      ***

      Вика проснулась, сходя с ума от страха. Она задыхалась, жадно хватая ртом воздух. Рубашка прилипла к телу, даже простыня пропиталась потом. Перед глазами до сих пор мелькали расплывчатые картинки из сновидения. Жуткие сцены насилия, вызывающие дрожь ужаса.

      – Ты проснулась? Провожать меня будешь?

      Рома вошел в спальню, полностью одетый. Он застегивал часы на запястье и выглядел… Вика попыталась понять выражение его лица. Как будто… Как будто ему не терпится уехать.

      Она выбралась из кровати и тут же поежилась от холодного воздуха, коснувшегося кожи. Совсем как во сне. Там она вновь оказалась в интернате. Только выглядел он иначе… И был населен не угловатыми девочками-подростками, а совершенно незнакомыми людьми. Все, что Вика помнила – боль, когда уродливый, толстый боров схватил ее за плечи и бросил на пол. Она чувствовала каждую неровность досок, их твердость. Чувствовала, как позвоночник простреливает огнем. Но кем бы ни был насильник, ему этого показалось мало. Он схватил ее за ногу, дернул, словно пытался вырвать. Ногти вонзились в кожу, прорывая ее и царапая. Тут же выступили алые капельки крови…

      Это все из-за случившегося в переулке. В ее сознании происходят жуткие вещи. Все перемешалось в дикий сумбур.

      – Вик, ну что ты застыла? Хоть поцелуй на прощание.

      Рома подошел ближе. Его теплые ладони легли на Викину талию, но впервые за их супружескую жизнь, внутри ничего не екнуло. Вика осталась совершенно равнодушна. А после такого сна вообще не хотелось, чтобы кто-то прикасался к ее телу. Рома наклонился и как-то механически провел губами по ее губам. В поцелуе не было ни то, что страсти или теплоты, а даже желания ее поцеловать! Он просто выполнял повинность. Свою ежедневную рутинную обязанность – целовать надоевшую жену. Вика чувствовала именно это – она надоела Роме.

      – Если что-то важное, сразу звони. Но если я сразу не отвечу, панику не поднимай. У меня почти с утра до ночи переговоры.

      Рома опять щелкнул ее по носу. Откуда у него взялась эта дурацкая привычка?! Вика кивнула, по-прежнему не находя сил что-нибудь сказать.

      – Вот и хорошо. Не скучай! Начинай готовиться к праздникам.

      Вика снова кивнула. Рома, наконец, отпустил ее и ушел в прихожую. Вика побрела за ним. Прижавшись к прохладной стене, она следила за тем, как Рома обувается