Княгинины ловы. Татьяна Луковская

тишина. Ростислав явно выпил лишнего и теперь боролся со сном. Верхние веки упорно падали на нижние, не желая подниматься вновь, голова тяжелела и медленно клонилась к столу.

      – Нешто можно малому наравне со взрослыми мужами наливать? – с осуждением глядя на Найдена, шепнул княгине Димитрий.

      – Ах ты, Боже мой, не доглядела, – всполошилась Улита. – Найден, Найден, куда ж ты князю-то подливал? Вели, пущай унесут спать его. Как на ловы завтра идти, ведь голова болеть будет!

      – Прости, княгинюшка, недосмотрел, – смиренно ответил Найден Улите, кидая недобрый взгляд на Димитрия, который вместе с княгиней склонился над Ростиславом.

      После того, как юного князя унесли, Димитрий оказался за столом рядом с Улитой. Наклоняясь к ее уху, он кивнул в сторону Найдена:

      – А воевода-то ваш глаз на тя положил, так бы и порубил меня, как бабы по осени капусту, что с тобой вот рядом сижу.

      Улита побледнела и испуганно перевела взгляд с Димитрия на Найдена.

      – Показалось тебе, Димитрий Андреич, всегда смирен он со мной да учтив, никогда мне ничего такого не говорил.

      – Так про то можно и не говорить, и так все видно, по глазам, их – то ничем не замажешь.

      – А коли и так, издалече пущай вздыхает, ловить — то здесь ему нечего, – вдруг хитро подмигнула князю Улита, и во взгляде ее не было уже ни испуга, ни стыдливости.

      «А баба-то не так скромна, как на первый взгляд показалось», – Димитрий любил девок с характером, дерзких да смешливых. Заозерская княгиня нравилась ему все больше и больше.

      Поутру Димитрия растолкал Первак.

      – Вставай, князь, уж солнце к полудню повернуло, а вас хоть кнутами стегай. На ловы-то сбираетесь?

      Князь устало потер виски. Голову покалывали невидимые иглы, во рту пересохло.

      – Испить бы чего?

      – Квасу я достал, отведай, полегчает, – и Первак протянул крынку с холодным питьём. Князь жадно глотнул.

      – Хорошо!

      За спиной раздавался богатырский храп Пахомия. Ночью он свалился с лавки и теперь, раскинув руки, спал прямо на полу.

      – Что было вчера? Когда с пира – то ушли? – Димитрий никак не мог собраться с мыслями, они разбегались, как тараканы по углам, что-то смутно вспоминалось.

      – Я ничего дурного не творил, к княгине не приставал?

      Первак прищурился:

      – Ох, княже, такое себе дозволял, вспоминать срамно…

      Дмитрий испуганно взглянул, лицо его вытянулось. Первак расхохотался.

      – Да не бойся, ничего дурного не случилось, кроме того, что вслед за малым Ростиславом ты на столе заснул. И как в кисель-то головой не нырнул? Мы с Пахомием тебя еле дотащили, уж больно здоров ты, княже.

      Вместе они растрясли сотоварища. Тот долго мотал головой, потирая лоб.

      – А я, князь, дюжее тебя буду, на своих ногах с пира ушел, – хвастливо расправил он грудь.

      – Я-то на постели спал, а ты тут рубахой полы подметал, – не остался в долгу Димитрий.

      – Оба хороши, – угрюмо