Мысли в рифмах. Избранное. Иван Андреев

чашка, с расколовшимися краями.

      Рим существует до тех пор, пока ты припадаешь к руке

      Бога. Превращая восьмёрку в целое, с закруглёнными для неё нулями.

      Не позволяй облакам, превращаться в остатки пуха.

      Возможно, демонстрация живописи, и есть составляющая натуры.

      Психология всевидящего слепца, и его слуха.

      Болтунов превосходит, особенно в слове «дура».

      Старые лица шутов, от постоянной улыбки.

      С трудом воспринимают звук, карнавальных музык.

      Хочется выключить свет, накинуть плащ, зайти в гости к улитке.

      Почитать избранное Мандельштама, и обнажить язык.

      Однокомнатный мир, ещё не предел для дома.

      Оконная рама, на глазах сужается до трапеции.

      Если ставни опять, прячут какого-нибудь шпиона.

      Пускай это, будет ангел, или хотя бы банкир из Венеции.

      Поменяй мечту на чулки, сожги календарь.

      В твоей постели тепло, и уже не важно кто.

      Не стесняйся осени, я задержу январь.

      Выкупая твою мечту, белое, надевая пальто.

      Не заставляй слова, вешаться на мягких знаках.

      Переверни наоборот, и ты поймёшь, почему ночь

      превращается в день. И растёт на злаках,

      как единое целое боль, и любовь, и проч.

      Навсегда, это слово мне часто снится.

      Странно, оно никогда не слетает, с твоих уст.

      Если ты будешь вечно, пускай не ангел, то хотя бы птица.

      Всё равно я запомню твои глаза, и роскошный бюст.

      Не сообщай, который час, ветер разносит остатки солнца.

      Ветер для осени пустое место, для меня же полёт фантазии.

      Наступают сумерки, ты закрываешь жалюзи, похожие на глаза Японца.

      Ангелы точно узнают в них, наименьшую часть Азии.

      Осень. Листья бьются о землю, как плавники умерщвлённых рыб.

      Сентябрь, пора приобретения тёплых вещей, и иллюзии асфоделий.

      Ожиданье тому, кто изобрёл точный день. И грипп,

      как обычно осенью, срастается с горизонталью постелей.

      Потуши ночь, как в прихожей свет. Облака принимают форму нуля.

      Бог приходит с утра, и улыбкой своей стародавней.

      Трубы (медные) горят, извлекая бесшумное «ля».

      От восторга живёшь, и в ладоши ты хлопаешь ставней.

      2000г.

      Последнее послание метафизика, или до, и после существования

      Фантазия первая.

      Ниоткуда с любовью. Венеция хороша,

      особенно в октябре. Пояса каналов,

      срываются с языка, и твоя душа.

      Распадается на равные части, четырёх вокзалов.

      Впрочем, неважно, когда листва

      желтеет в Италии. Вспоминая Мексику,

      в оболочке прогресса, с текилой в утробе льва.

      Начинаешь учить слова, и рычанье граничит с лексикой.

      Фантазия вторая.

      Что далее. Впрочем, и мир вообще

      оставляет следы, честного человека.

      Слово имеет смысл, я это понял (можешь проверить).

      Чтобы