Пища богов. Герберт Уэллс

она ненормально гипертрофирована, однако же… тем более что она вывелась из обыкновенного куриного яйца… Да, мисс Бенсингтон, я вынужден признать, что… что иначе, как цыпленком, эту птицу не назовешь.

      – Так что же, по-вашему, это цыпленок?

      – Думаю, что да, – сказал мистер Редвуд.

      – Какая чепуха! – воскликнула кузина Джейн и смерила его гневным взглядом. – Всякое терпение с вами лопается!

      Она круто повернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

      – И, должен сказать, для меня большое облегчение, что он остался просто цыпленком, хоть и очень большим, – сказал Редвуд, когда смолкло эхо захлопнувшейся двери.

      Не дожидаясь приглашения мистера Бенсингтона, он уселся в низкое кресло перед камином и признался в поступке весьма опрометчивом даже для человека, далекого от науки.

      – Вы, конечно, упрекнете меня в легкомысленной поспешности, Бенсингтон, – сказал он, – но… но неделю тому назад я положил немного Гераклеофорбии… совсем немножко, правда… в бутылочку моему малышу.

      – Как! – воскликнул мистер Бенсингтон. – А вдруг бы…

      – Да, я знаю, – сказал Редвуд и покосился на огромного цыпленка на столе. – Слава богу, все обошлось, – прибавил он и полез в карман за сигаретами. Потом отрывисто стал рассказывать подробности: – Бедный малыш совсем не прибавлял в весе… я так беспокоился… Уинклс не врач, а жулик… бывший мой ученик, но такой проныра… Моя жена верит в него, как в Господа Бога. Бывают, знаете, такие… величественные – важности хоть отбавляй… Ну а мне в доме никакой веры… И ведь это я его учил… меня даже в детскую не пускают… Не могу же я сидеть сложа руки… Прошмыгнул туда, пока няня завтракала… и подсыпал в бутылочку.

      – Но теперь он будет расти, – сказал Бенсингтон.

      – Уже растет. За неделю прибавил двадцать семь унций… Вы бы послушали Уинклса! Хвастает, что это все от хорошего ухода.

      – Ну еще бы! Совсем как Скилетт!

      Редвуд опять покосился на цыпленка.

      – Теперь задача, как его дальше подкармливать. Меня одного в детскую не пускают… помните, еще с тех пор, как я пытался вывести кривую роста Джорджины Филис… Уж не знаю, как я ему дам вторую порцию…

      – А надо ли?

      – Он уже два дня криком кричит… Ему теперь не хватает обычной еды. Нужно добавлять Пищи.

      – А вы скажите Уинклсу.

      – К черту Уинклса! – сказал Редвуд.

      – Столкуйтесь с ним, и пусть даст ребенку порошок…

      – Да, видно, придется, – сказал Редвуд и, подперев кулаком подбородок, уставился на огонь.

      Бенсингтон стоял у стола, поглаживая пушок на боку цыпленка-великана.

      – Огромные вырастут птицы, – сказал он.

      – Да, – отозвался Редвуд, не сводя глаз с пламени.

      – Наверно, с лошадь, – продолжал Бенсингтон.

      – Больше, – сказал Редвуд. – В том-то и загвоздка.

      Бенсингтон повернулся к нему.

      – Редвуд, – сказал он, – а ведь эти птицы поразят весь мир.

      Редвуд кивнул, по-прежнему глядя в огонь.

      – И