Мемуары Ведьмы. Кати Беяз

картина быстро расслабила мой воспаленный страхом мозг, и мне заметно полегчало. Я с ловкостью помощника, который перелистывает ноты пианисту, открыла бабушке дверь и, впустив ее, снова заперлась на ключ.

      – И что это было? – отдышавшись, спросила бабушка,– ты хоть свет погаси, для приличия!

      Я сию же минуту выключила свет. Дедушка посмотрела на нас, замотал головой и, слегка шоркая тапочками, пошел на кухню. Было как-то слишком тихо, и спустя время мне показалось, что теперь я в совершенной безопасности. Высунув полголовы из-за шторки, я взглянула на освещенную луной проселочную дорогу.

      Там было спокойно, пусто и почти безветренно. Я пристально всмотрелась вдаль дороги, затем в поле, которое все еще блестело от пригнувшихся полевых трав. Я внимательно рассмотрела все освещенные места улицы и самые темные ее уголки. Призрака не было, ничего не шевелилось, кроме поля, неизменно напоминающего поверхность ночного озера. Создавалось ощущение, что то, что я видела, никогда не было реальным. Как же все-таки уникально устроен наш мозг, он в абсолютном контроле за то, что нам видится и слышится. Если увиденное мной не нравится мозгу, если оно угрожает ему стрессом и ведет к ненормальности восприятия реальности, то по сему, легче просто удалить эту информацию раз и навсегда.

      – Ты чего так испугалась? Вроде не из робкого десятка! – немного позже заговорила со мной бабушка.

      – Как из-за чего? Ты не видела этой жуткой женщины? А как она схватила меня?– я дотронулась до своей шее, обозначая то самое место, где мертвецкая рука меня коснулась.

      Конечно, слово «схватила» было сильным преувеличением, но только оно могло выразить словесно всю угрозу от призрака, которую я испытала на себе в ту ночь.

      Бабушка явно была в недоумении. Оказывается, она видела лишь еле различимое облачко в женском силуэте. Никаких жутких подробностей моего видения и тем более касаний она не почувствовала, и была очень удивлена моим подробным описаниям нашего ночного происшествия.

      Наутро мы узнали, что собака суженного нашей утопленницы сбежала из дома. Ее никто не мог найти. День я провела в саду, но чувствовала вину за пропавшего пса. Мне не хотелось связывать это с тем, что я привела призрак утопленницы в деревню, но я никак не могла отделаться от этой мысли. Пару раз я выбегала за пределы двора, и пыталась самостоятельно разыскать пропавшего Шерифа. Так в моих душевных и физических метаниях незаметно подкрался вечер, и меня снова охватил панический страх. Я долго не могла уснуть и много раз ходила проверять заперта ли дверь на ключ.

      Бабушка сидела на уютной скамье у окна и в свете ночной лампы плела из шерстяных красных ниток какой-то узор. Я подошла к ней, и, спустив подушку на пол, села у ног. Мне совсем не нравилось, что в этой ситуации самым плохим персонажем становилась я сама, приведя призрак в деревню. Поэтому я решила поговорить о самом призраке, убедив себя и других в обратном.

      – Почему душа этой девушки выглядит так устрашающе? –